где-то за городом, но их эхо отдавалось в самом сердце Парижа. По городу поползли самые разные слухи. Их сообщали по радио, печатали в газетах и передавали друг другу. Боши высадились на французском побережье… Лондон полностью разрушен… Гитлер договорился с английским правительством… Немцы собираются уничтожить Париж новой смертоносной бомбой… Поначалу каждый новый слух принимался за чистую монету и вызывал панику. Однако постоянно возникающие кризисные ситуации измотали парижан. Они стали спокойнее относиться к возможным опасностям. Людей столько пугали всякими ужасами, что восприятие притупилось. Париж как бы впал в летаргический сон и спрятался в защитную раковину апатии. Мельница слухов перемолола все. Перестали выходить газеты. Замолчало радио. Их заменило человеческое чутье. Парижане почувствовали, что все решится сегодня. Серое облако – это вещий знак.
И немецкая саранча налетела на город.
Внезапно Париж заполонили чужестранцы в незнакомой военной форме, говорящие на непонятном гортанном языке. Одни из них ехали по широким, окаймленным деревьями улицам в больших «мерседесах», украшенных нацистскими флагами. Другие расталкивали людей на принадлежащих им с этого дня тротуарах. Это и вправду были сверхчеловеки. Им судьбой начертано завоевать весь мир и установить мировое господство.
Через две недели город нельзя было узнать. Повсюду появились немецкие надписи и вывески. Статуи национальных героев Франции были сброшены с пьедесталов, и на всех административных зданиях развевались знамена со свастикой. Стремление немцев искоренить все французское доходило до абсурда. Даже на водопроводных кранах французские слова chaud и froid[7] заменили на heiЯ и kalt[8]. Нацистская солдатня взорвала памятники Лафайету, Нею и Клеберу. На могилах теперь писали: «Gefallen fьr Deutschland»[9].
Немецкие оккупанты весело проводили время. Обилие французских блюд, подаваемых под множеством соусов, приятно отличалось от военного пайка. Солдаты не знали и не хотели знать, что Париж – это город Бодлера, Дюма и Мольера. Боши воспринимали его как яркую, щедрую, размалеванную шлюху, высоко задравшую юбку, и они изнасиловали ее, каждый по-своему. Штурмовики заставляли французских девушек ложиться с ними в постель, иногда даже под угрозой смерти. Германские руководители типа Геринга и Гиммлера изнасиловали Лувр и богатые частные коллекции, которые с ненасытной жадностью конфисковывали у новоиспеченных врагов рейха.
В период этого кризиса широкие масштабы во Франции приобрели коррупция и оппортунизм. Но и героизм народа достиг небывалого размаха. Важным секретным оружием подполья стало управление пожарной охраны, которое во Франции находилось в ведении армии. Немцы конфисковали у французов десятки зданий и использовали их для нужд армии, гестапо и различных министерств. Местонахождение этих зданий, разумеется, ни для кого не было секретом. В подпольном штабе Сопротивления в Сен-Реми тщательно изучили по карте расположение каждого из них. Затем боевикам давались конкретные задания. На следующий день