оно отправлено из северного округа Токио, что сужает круг поиска примерно до трех миллионов человек, при условии, что было написано там. Моя мачеха не дура. Ее ненависть ко мне – это еще одно препятствие. С другой стороны, чтобы оттолкнуть меня, до меня нужно дотронуться. К тому же это письмо написал не отец – так что, в худшем случае, он все еще не уверен, стоит ли встречаться со мной. В лучшем же – это означает, что ему до сих пор неизвестно, что я пытаюсь его найти. И в эту самую секунду я понимаю, что на мне нет бейсболки. Это – наихудший из всех возможных подарков. Бейсболку мне подарила Андзю. Начинаю вспоминать – в игровом центре она была еще у меня. Выхожу на улицу и прокладываю дорогу обратно сквозь потоки искателей развлечений.
«Зэкс Омега и луна красной чумы» не нашли нового клиента, но бейсболка исчезла. Я обыскиваю взглядом ряды студентов, тузящих потомство «Уличного бойца», толпу детворы вокруг «2084»; кабинки с девчонками, цифрующими свои фото под лица знаменитостей; аллеи служащих, играющих в маджонг с видеостриптизершами. Странно. Эти люди, подобно моей матери, платят психоаналитикам и лежат в клиниках, чтобы вернуться к реальности, – и эти же люди, подобно мне, платят «Сони» и «Сега», чтобы вернуться в виртуальный мир. В типе с отвисшим подбородком, по тому, как он барабанит по клавишам, я узнаю смотрителя. Приходится кричать ему в ухо. Оно пахнет серой.
– Вам не отдавали кепку?
– Че?
– Я оставил здесь бейсболку, полчаса назад.
– Зачем?
– Забыл!
«Пожалуйста, подождите – совершается транзакция».
– Забыл, зачем оставил?
– Ладно, неважно.
Я вспоминаю о своем зрителе. «Наверху, в бильярдном зале» – так он сказал. Отыскиваю заднюю лестницу и поднимаюсь. Наверху – подводная тишина и подводный же полумрак. Три ряда столов, покрытых сукном цвета морской волны, по шесть в каждом ряду. Я вижу его в дальнем углу, он играет в одиночку, и на голове у него моя бейсболка. Его хвост продет в отверстие над ремешком застежки. Он загоняет шар в лузу, поднимает глаза и жестом приглашает меня подойти.
– Я знал, что ты вернешься. Поэтому и не стал тебя догонять. Хочешь отыграть?
– Я предпочел бы, чтобы ты просто снял ее и отдал.
– И в чем же здесь интерес?
– Никакого интереса. Но это моя кепка.
Оценивающий взгляд.
– Верно. – Он с поклоном преподносит ее мне. – Без обид. Сегодня я сам не свой.
– Ничего. Спасибо, что спас мою кепку.
Он улыбается честной улыбкой:
– Пожалуйста.
Мой шаг:
– Итак, э-э, насколько она теперь опаздывает?
– А когда «опоздать» переходит в «кинуть»?
– Не знаю. Часа через полтора?
– Тогда эта стерва меня форменным образом кинула. А мне пришлось заплатить за этот стол до десяти. – Он тычет кием. –