что повадкою она уродилась в отца. Взрослые, умиляясь старанием добросовестной труженицы, всячески её нахваливали и часто приговаривали: «Как же повезло матери, у которой растёт такая радетельная помощница». Частенько это звучало в укор их собственным лоботрясам, что почти всегда сопровождалось завистливым кривляньем и ехидными насмешками недовольных богатых отпрысков. Беата не раз испытывала на себе такое гадкое проявление зависти, поэтому очень не любила, когда её прилюдно начинали хвалить. «Хорошо, что кроме меня, в замке нет детей, да и новая хозяйка скупа на похвалы», – думала про себя Беата, приближаясь к большим деревянным воротам Каймангрота. На этот раз перед тем, как пропустить новую работницу, стражники тщательно её обыскали. Сами же они были при полном параде, словно готовились к торжественному смотру: с ног до головы в начищенных до блеска железных латах и обвешанные смертоносным оружием. Все это боевое снаряжение скрежетало и бряцало, напоминая Беатрис звуки, доносившиеся из кузницы отца. Всякий раз, когда до её слуха долетали звякающие металлические перестуки, любопытная непоседа пыталась дотянуться до распахнутого настежь оконца мастерской, чтобы понаблюдать за тем, как возле огромной наковальни отец и его ученик Дэйв высекают молотом искры. Беата помнила, как её лицо обдавало волной нестерпимого жара, и она недоумевала, как можно подолгу выполнять тяжёлую работу, находясь в таком адовом пекле. Глядя с усмешкой на этих ряженных увальней, изнывающих под тяжестью доспехов и обыскивающих маленькую девочку, она иронично привстала на цыпочки, чтобы одному из них не пришлось нагибаться слишком низко.
Этим солнечным утром двор замка наводнила непривычная суета. Всюду сновала празднично одетая дворня. Отутюженные и вышколенные лакеи с озабоченным видом куда-то спешили, перекликались, о чём-то нервно спорили и даже бранились. Приукрашенный двор выглядел иначе, нежели вчера, и уже не навевал такую унылую скуку. Каменные стены ограждения были увешены знамёнами с изображением королевского герба, а фронтоны зданий украшены волнообразно тянущимися шёлковыми лентами, на которых золочёными буквами были начертаны приветственные воззвания. Края этих лент венчали разноцветные банты. На входные двери прикрепили венки, сплетённые из пшеничных колосьев и лавровых листьев. Напротив колоннады была сооружена летняя веранда, накрытая лёгким тканым полотном с изображением золотой королевской короны, усыпанной красными рубинами. Под этим полупрозрачным навесом располагались составленные в ряд столы, извлечённые по случаю из завалов стариной мебели в западной башне, и мягкие стулья с высокой спинкой и цветастой обивкой. В центре выделялись своею пышностью три роскошных кресла, по всей видимости, предназначавшиеся для монарших особ. В этой суматохе, чем-то напоминающей базарную суету, Беата сумела своим зорким взглядом уловить мелькающую среди бестолково слоняющихся слуг фигурку неутомимой Агаты Хадзис. С важностью военачальника на поле брани она раздавала направо