он окажется болтуном и половина его историй – просто выдумка.
– Мартин вовсе не похож на лгунишку, – возразила Беата. – Какой ему был смысл меня обманывать, если рядом сидел его отец.
– А, по-твоему, его отец не может быть лгунишкой? Уж поверь мне, таких среди взрослых немало. И если отец болтун, то и сын болтун!
– Да с чего ты это взял? – Беата возмущённо посмотрела на приятеля. – Вы ведь даже не знакомы.
– А с чего вдруг ты взялась защищать этого болтуна? – никак не успокаивался Николас. -Потому что это несправедливо, не зная человека, обвинять его во всякой чепухе. Никогда не думала, что ты станешь таким же, как наши торговки на базарной площади. Только увидят едва знакомое лицо, такого насочиняют про беднягу, что, когда тот подходит к прилавку, над ним уже весь торговый ряд хохочет.
– Бойтесь данайцев, дары приносящих! – процитировал Николас запомнившуюся ему фразу из воскресной проповеди пастора местной церкви по имени Огюстен Куксак.
– Это ты к чему сейчас? – спросила его Беата.
– Да так… Что-то навеяло.
Над друзьями вновь нависла мрачная туча очередной затяжной ссоры, вот-вот грозившая исторгнуть громы и молнии. Николас, как ни старался, не мог утихомирить в себе необъяснимую неприязнь к этому пришлому незнакомцу, который взялся из ниоткуда и ни с того-ни с сего принялся щедро раздаривать милости. Дальше друзья шли молча. Беата понемногу начала отставать, что означало лишь одно – обида её не отпускала. Обдумав свои слова, Николас решил, что, возможно, и впрямь хватил лишку и потому первым отважился на перемирие. Для этого он всегда применял один и тот же проверенный способ: непринуждённо, как бы не замечая причины раздора, хитрец поворачивал разговор в иное русло, при этом нисколько не обременяя себя терзаниями совести.
– Интересно, а твоему новому приятелю доводилось бывать на рыцарских турнирах? – обернувшись, спросил он у Беаты, которая нехотя брела позади с потускневшим взглядом.
– Вот ты сам его об этом и спроси, – обиженно отозвалась она.
– Я же не просто так спрашиваю. Меня навели на мысль твои слова: если этот портной и правда так хорош в своём ремесле, может, он сконстралит мне накидку для моих боевых доспехов.
Беата ничего не ответила.
– Ну, хватит дуться. Я же серьёзно. Может, нам пригласить его на прогулку. Ты, я, Питер и… Мартин. По-моему, выйдет неплохая компания. Правда, ума не приложу, о чём эти двое будут трепаться. Питер о том, как отдирал ботву с морковки на тёткином огороде, а потом под её подзатыльники пересыпал клубнику сахарным песком. А портной – из чего лучше ткать ночные сорочки?
Беатой овладел внезапный приступ смеха и вопреки всем стараниям не поддаваться этому заразительному влечению, она всё-таки не устояла и, отвернув голову, прыснула сдержанным хохотком.
– Ты же сам когда-то хотел стать кондитером? – обратилась она к Николасу, в миг забыв про ссору. – Ох, смотри, как бы ночные сорочки не стали твоим новым увлечением.
– Хотел…