ходить им особо и не приходилось, а вот разговаривали они с трудом.
В этом бардаке Павел не сразу вспомнил, зачем он сюда пришел. Кирилл сидел на диване в какой-то совершенно неестественной позе. Его обнимала девушка, кажется, Оксана, она тогда училась в параллельном классе. Сначала Павлу даже показалось, что это и не Кирилл вовсе, он теперь с трудом узнавал в этом человеке своего друга, будто под вечер занавес упал, и бывшие актеры поменяли маски. Кирилл не был больше похож на того открытого эрудированного школьника, он был коротко острижен и выглядел очень агрессивно. Павел всегда понимал, что Кирилл отнюдь не так однозначен, как кажется, но вряд ли кто мог ожидать от него таких кардинальных перемен. Он несколько секунд смотрел Кириллу в глаза и отвернулся.
Впрочем, Павел считал, что это непонятное их противостояние не получит никакого продолжения, более того, теперь он твердо понимал, что ни о чем говорить им уже не нужно. И пока подвыпившая компания все глубже впадала в алкогольный анабиоз, Павел и Кирилл сверлили друг друга глазами, хотя позиции их были явно не равны. Кирилл сидел выше и чувствовал себя, судя по выражению лица, абсолютно правым, а Павел сидел в углу, крутил выдохшееся пиво на дне кружки и хотел сквозь землю провалиться. Он прекрасно понимал, что нужно уходить, однако подняться никак не решался, но Кирилл вскоре подкинул ему прекрасный повод. Он раскручивал на пальцах бусы Оксаны, пока в какой-то момент они не сорвались у него с рук и не улетели в дальний угол комнаты. Оксана на это никак не отреагировала, Павел же удивился, подобрал бусы и протянул их хозяйке. Но она, наверное, даже и не подумала их забирать, бусы резким движением выхватил Кирилл и кинул их в Павла, когда тот вернулся на свое место.
– Молодец, – сухо отозвался Павел, поднял бусы, но уже не стал никому их отдавать.
Очередной раунд игры в гляделки, впрочем, не затянулся надолго, Кирилл вскоре попросил вернуть ему бусы. Павел понимал, что ничего хорошего эта просьба не предвещает, но все же поднялся со стула и протянул бусы Оксане. Кирилл снова схватил их и снова бросил в Павла, не дожидаясь, когда тот вернется на место. Павел отчетливо запомнил, как заскрипели бусинки – Кирилл их очень крепко сжал – и то, как они упали на пол и рассыпались. Павел наклонился было их собрать, но они растеклись как ртуть по линолеуму и были уже решительно везде.
Что-то в этот момент щелкнуло в голове у Павла, переключился какой-то рычаг, стала отчетливо видна вся глупость его положения: он стоял на коленях перед Кириллом и пытался собрать бусинки, которые не рассыпал. В душу хлынула обида, Павел молча встал и пошел в прихожую. Он хотел тотчас же покинуть квартиру, которая теперь одним только своим существованием отравляла ему жизнь. Любые объяснения уже казались бессмысленными, и даже тот факт, что на дворе давно за полночь, не останавливал Павла; находиться здесь было невыносимо.
Когда