е промозглый ветер, а острое лезвие. На снисхождение в виде пули в голове рассчитывать не приходится. Не после моей последней выходки.
Взляд отчаянно цепляется за ряд машин. Какая из них может быть не заперта? Это мотель на отшибе маленького городка, насколько мне известно трезвых людей здесь не бывает. Возможно виной тому захудалый бар, находящийся через дорогу. В любом случае, думать, а тем более выбирать у меня времени нет – пожарная лестица, с которой я скатилась минутами ранее не расчитав скорости, загрохотала от тяжелых шагов.
Я ломанулась к ближайшей машине, аккуратно дернула ручку двери, молясь про себя и святым и тем кто остался под их тенью, чтобы та поддалась мне. И впервые за долгие годы они, кажется, меня услышали. Дверца с тихим скрипом отварилась и следом с таким же тихим заунывным звуком закрылась за мной. Я спряталась на половицах заднего сидения, прижав голые колени к дрожащей груди. Это не страх – пыталась убедить себя я. Мне просто холодно.
В копчик упирались пустые банки из под пива и энергетиков. Я старалась не двигаться, чтобы они не издавали лишнего шума, а шаги тем временем приближались к моему укрытию. Парковка плохо освещалась, единственный фонарный столб стоял поодаль и почти не касался своим тусклым светом той части, где находилась я. Если кто-то заглянет в пыльное стекло автомобиля, то ничего толком и не увидит, но если этот кто-то откроет дверь, то бежать уже будет некуда.
В прошлый раз мне рассекли лоб. В этот раз скорее всего вскроют голову.
Я сидела в полной тишине, перебирая все способы возможной кончины: расчленят, вырвут язык, сожгут прямо в машине, среди барахла и пустых жестянок. На секунду мне померещился запах дыма, дышать стало тяжело, но я боялась громким вздохом выдать своё местоположение. Пришлось прижать сжатый кулак к обескровленным губам, прикусив бледные костяшки пальцев.
– Эта сука должна быть здесь, – голос говорившего сорвался на прокуренный хрип.
Слишком близко.
Душа зыбко задражала, перебираясь от сердца к босым пяткам.
– В комнате нет никаких вещей, возможно, она сбежала до нашего прихода.
– Консьерж не видел, чтобы она покидала мотель.
Их было двое. Слишком близко. Один из них наклонился к окну и его тень упала на сидение пердо мной. Почудились пятна крови на жакардовой обивке, но то, наверное, были пятна от газировки или неудачно пролитого соуса, не больше. В стрессовой ситуации мозг умел красочно дописывать несуществующие картины.
– Считай до десяти, когда думаешь, что всё катится к чертям. – мягкий, бархатный голос сестры ударил в виски, будто она тут, рядом. Сидит на другой половице, прячась вместе со мной от забвения Смерти.
Раз.
Два.
Три.
Мне понадобилось повторить счет несколько десятков раз, прежде чем измученный рассудок решил внезапно отключиться под воздействием стресса. Сколько я не спала? Два дня? Три? Кажется перебивалась тремя часами в сутки, если не меньше.
«Проснись… проснись… проснись… немедленно открой глаза, Трис!!!» – еще один знакомый голос. Надломленный от подступающих слез. Голос, который всегда приходит только в кошмарах.
Хлопнули дверцы соседнего автомобиля. Я вздрогнула, распахнув свинцовые веки.
Темно. Всё еще темно. Сколько прошло времени?
Я подняла запястье, опоясывающееся тонким кожаным ремешком с механическими часами. Единственное с чем бы я не рассталась, даже под угрозой смерти. Стрелки дрогнули и сдвинулись с места. Время 02:47. Из мотеля я сбежала где-то в полночь. И раз я до сих пор жива, значит мои преследователи не додумались раскурочить машины на парковке.
Облегчение прокатилось по телу волной дискомфорта – все конечности жутко затекли. Полотенце сползло и валялось рядом серой массой, но нагота меня мало волновала. Я подползла к окну, чтобы убедиться, что рядом никого нет.
Издалека доносился неестественный громкий хохот двух женщин, которые, видимо, приехали в стареньком фургончике вместе с тучным мужчиной. Его лысина блестела даже с такого расстояния.
В любом случае, ни эти женщины, ни этот мужчина и тем более ни его лысина не представляли для меня никакой опасности.
Они были Неважны.
Мне захотелось рассмеяться, но с губ сорвался лишь усталый вздох. Я позволила себ пересесть на сидение и вытянуть вдоль него затекшие ноги. Неприятное покалывание поднялось вдоль позвоночника. Мои вещи остались в баке с грязным бельем в коридоре мотеля. Я успела закинуть их туда, прежде чем вылезти в окно на пожарную лестницу.
Если бы эти кретины не перепутали комнаты и не навели шуму, то, возможно, я бы всё еще сидела в душевой.
Мёртвая.
Белый кафель и красная кровь. Красное на белом. Красное на белом. Красное на белом.
Я зажмурилась в попытке отогнать