внутри постоянно было мрачно и холодно. Саше всегда становилось не по себе, находясь в этой обители жуткой серости и могильной тишины. Поэтому она каждый раз, навещая сестру, приносила живые цветы, с яркими, пышными головками и стойким ароматом, и еще милые игрушки, чтобы добавить красок в это леденящее душу пространство, больше напоминавшее склеп, нежели больничную палату.
– Привет, – сказала Джел, губы ее трепетали в нежной улыбке, сонные глаза медленно смыкались и размыкались.
– Проснулась наконец-то! – обрадовалась Саша.
– Как красиво вокруг! И ты отлично выглядишь. – Джел с искренним восторгом рассмотрела убранство палаты, а после оценила наряд сестры: черную кружевную блузу и элегантные брюки такого же цвета.
– Чепуха! Эти унылые тряпицы абсолютно не соответствуют моему стилю, но совершенно точно передают мое настроение.
– У тебя плохое настроение?..
– Я упустила много работы… Обо мне, наверное, уже все забыли.
– Это невозможно.
– В каждом сезоне появляются новые лица. Дизайнеры, увы, полигамные личности. Сегодня они признаются тебе в любви, а завтра уже и не помнят твоего имени.
– Значит, тебе нужно вернуться на работу.
– А как же ты? Как я тебя оставлю?
– А я скоро уйду…
– Куда уйдешь? – усмехнулась Саша. – Ты еще не поправилась, не спеши. Ой, я могу много чего наговорить, ты же знаешь меня. Я просто… чуть-чуть устала и немного переживаю из-за тебя. Наверное, только сейчас я поняла, насколько ты мне дорога. Что-то я совсем сентиментальная стала! Завтра же надену что-нибудь яркое. Решено!
– Надень лавандовое платье.
– Лавандовое?
– Да, оно мое любимое. Очень идет тебе.
– Хорошо, надену лавандовое. Хотя оно уже такое древнее…
– Я тоже очень устала, Саша. Мне плохо здесь.
Такая резкая перемена в настроении Джел стала полной неожиданностью для Саши. В этот момент ей показалось, что палата стала еще мрачнее, и холод… гробовой холод стал пробирать до костей. Джел смотрела ей прямо в глаза, не моргая. Взгляд ее был ясный, в нем читались мольба и грусть, сожаление и тревога.
– Джел… – прошептала Саша.
Внезапно открылась дверь палаты.
– Саша, пора, – сказал Марк.
Саша подняла голову, проморгалась, посмотрела на Джел, вернее, на ее тело, которое подавало признаки жизни благодаря аппарату жизнеобеспечения.
– Что с тобой? – заволновался Марк, заметив испуг на лице Саши.
Саша ежедневно навещала Джел, разговаривала с ее мертвым телом, делилась переживаниями, корила себя за свое равнодушие и слабую сестринскую любовь, которыми она отличилась при жизни Джел, и порой засыпала у ее койки, продолжая разговор с сестрой уже во сне. Между Джел и Сашей появилась какая-то особенная, мистическая связь, после того как смерть разлучила их. Никогда еще отношения сестер не были такими крепкими. Только сейчас в них появилась истинная, священная сила. Саша верила, что все это не плод