если бы могли, но, увы, – я в них не нуждалась. На выручку в тяжёлые времена приходила тульпа. Да, та самая вторая личность, которая всегда знает чего ты хочешь и даёт тебе это. С ней можно разговаривать, она способна поддержать любой диалог. Однако у тульпы есть один существенный недостаток – она нереальна. Наверное, именно поэтому наивный маленький детёныш с таким энтузиазмом выбежал из леса к костру, у которого сидели нелюди, полностью проигнорировав все «мудрые» наставления и советы тульпы. Голос в моей голове настойчиво твердил, переходя на крик, что этого не стоит делать, но любопытство. Оно губительно. Какой же дурой я тогда была. Так бы и треснула себе по морде. Цена ошибки велика – я поплатилась за это своим зрением. Помню только, как мир плавно померк, а глазницу прожгло невыносимой болью. Каждая клеточка в организме пронзительно закричала от острого ощущения, буквально моля о помощи. Моё глазное яблоко словно бы проткнуло кинжалом.
Внезапно я ощутила нарастающее давление на обожженной стороне мордочки, и мой мир погрузился в темноту навсегда. Чтобы скрыть этот изъян, мне пришлось добыть маску «смерти», надевая которую я могла видеть дату и причину погибели любого живого существа. Долговое обязательство связало меня по лапам: я не могла распространять или предупреждать об этом. Ненависть к людям, которая стала сопровождать меня постоянно превратилась во вполне реальный сгусток темной энергии. Она завладела моим телом и сознанием, подчинила своей воле. С этого момента я оказалась полностью в её власти. За уникальную способность, которой этот артефакт наделял меня, я должна была платить безоговорочным послушанием. Это и ослепило меня, сделав одной из многочисленных игрушек тьмы, которые не составляло труда сломать и там же бросить. Тем не менее, бороться с этим я не могла, хотя в принципе, первое время и не пыталась. Как мне тогда казалось, власть над временем заманила меня в ловушку. Теперь числа обратных отсчетов, забирающие у меня силы, и заставляющие все вокруг гибнуть на моих глазах, с мольбой протягивая руки и лапы, сделали меня абсолютно беспомощной. Но исправлять что-либо уже слишком поздно…
Если честно, то я не помню свой точный возраст. На вид мне около шестидесяти, но это не так. Бессмысленно ухаживать и заботиться о себе, если не живёшь сегодняшним днем. Моя некогда бледно-персикового цвета шкура сильно поизносилась, став грубой и неопрятной. В некоторых местах шерсть свалялась в колтуны, от которых было невозможно избавиться. Никто не знает откуда взялись бледно чёрные тату на моём теле. Загадочная связь с маской наделила меня этим странным опознавательным знаком. Фиолетовая коса достаёт мне до сгиба лапы, но я рада, что она хотя бы не волочиться по земле, как у моих отцов. У них она в разы длиннее.
Порядок – я люблю следить за ним. Порой это даже доходит до сумасшедствия. Пока я ещё жила в семье, я не могла чувствовать себя комфортно, если все мои братья и сестры не были выстроены в линиечку по стойке смирно. Мои родители опасались этой черты моего не самого легкого характера, хотя можно было бы сразу предположить, что никакие средства не смогут это исправить. Подумав так, я оказалась права: тягу к полному контролю над