Но не ему жаловаться, это все мелочи. Потому что первым делом он полез в глубокий карман штанов, достав оттуда зип-пакетик с маленькими таблеточками. Одну в рот, кое-как проглотив на сухую и пять минут на то, чтобы она провалилась по пищеводу в желудок. Вот тогда начало отпускать и даже появились силы на то, чтобы подняться.
Почти аккуратно слезая с койки так, чтобы не задеть храпящего борова, Мартин усвистал из комнаты в наружу.
Наружа оказалась каким-то гадюшником. Здесь живет эта "важная шишка" наркобизнеса? А он думал, что сам живет как бомж.
Найти ванную комнату труда тоже не составило. Забитая грязными шмотками, пустыми банками и дохлой… мышью? Или это кусок дерьма вон там в углу? Выяснять Рик не стал, скидывая с себя грязное шмотье. Надо ради приличия хотя бы отмыться и первым делом встав под душ – он как следует нахлебался бьющей в разные стороны воды.
Елена любила его тело. О, эта русская шлюшка страсть как любила поиграться и не только с многочисленными вибраторами, но и с острыми предметами.
Однако лишь часть следов на теле были оставлены ею. Настоящих боевых шрамов было не меньше.
Опустим порезы от чьих-то когтей через весь торс и пулевых, ножевые под ребрами, около пупка. Под соском рана такая, будто ему пытались отрезать ореол и далее по списку. Спина ей нравилась особенно. Эта русская блядина трахала мужиков не только в голову. Преданность она любила, а покорность – особенно.
На кухне он стоял минут через десять. Намытый огрызком какого-то мыла с головы до пят, в одних джинсах на голую жопу, потому что трусы не рискнул натягивать. И кашеварил.
На запах еды Финикс материализовался быстрее, чем по армейскому подъему.
– Ну-с, это выглядит просто офигительно! – и даже не слукавил. Финикс ничего не имеет против домашней еды, он ее в какой-то степени любит, просто ту же пиццу… ну… проще заказать.
Выматывался Аркин под конец дня очень сильно. Он не чувствовал усталости с момента своего пробуждения и до самой минуты, пока не ляжет в кровать, но стоило его голове коснуться подушки – тяжесть наваливалась такая, будто он отжимался с внедорожником на спине, от заката до рассвета.
Его гипертимность. Стремление успеть все и как можно больше, не стоять на месте ни минуты и отдыхать максимум раз в неделю, в том самом пабе, откуда он сегодня так рано ушел.
В эту ночь спал даже без подушки. Голова упирается в жесткий матрас, запрокинутая навзничь, руки обнимают тазик, он проснулся с адской ноющей болью в шейных позвонках, но и та не задержалась надолго. Его тело, несмотря на шрамы, здоровое. Многое переносит и хорошо восстанавливается.
От него пахнет мылом, даже сраная куртка отстиралась прямо на плечах, пока они с мелким херачились в пене, отмывая машину. Весело, но каждый раз стремно однажды ударить его слишком сильно. Ненароком.
Надо будет достать ему скин-паразит. Сделать нормальный, рабочий, и Финикс точно перестанет быть нюней.
Только для этого Джерси и крутится сейчас среди криминального отребья, ищет пути переговоров