смотрел на меня сверху вниз и тыкал пухлым пальцем в красную книжечку с белыми буквами «Уголовный кодекс Российской Федерации». Разочарование отразилось на его гладком как у девушки лице, он точно помнил, что за такие прегрешения дают не меньше пятнадцати.
– Ситуация у тебя, Савкин, безнадёжная. Смягчаю, чтоб не травмировать, но сказал бы херовая! – он захлопнул кодекс, уселся на стул и начал вздыхать и чесаться. Желание поскорее закончить, отчитаться перед начальством и поехать домой сквозило в его обмякшей позе. Даже тон стал заискивающим.
– Отпираться даже не вздумай. Если только дать признательные показания. И будем вместе надеяться на смягчение!
За окном поднялся ветер, голая осиновая ветка замахивалась на затылок Верина, царапая стекло.
– Товарищ майор, вот вы мне пиво давеча выпить не разрешили, и я теперече с вами вместе ни на что надеяться не могу. Доверие утратил. Отчётливо, так сказать, вижу, что вы мне не такой уж и близкий друг.
Следователь не отреагировал, поэтому я укрепился в выбранной тактике. «Молчи» – думал я, будем тянуть резину. Может сейчас партия власти кирзовым сапогом бахнет по двери и вызволит своего члена из застенка НКВД. Такие прецеденты в истории были, дадим чудесам время проявить себя в деле.
Зачем-то вспомнился набоковский Цинциннат, которого обвиняли в нарушении общественной морали и чего-то еще, зверски страшного и бессмысленного. Потом мысли перекинулись на салат, что я купил сегодня утром в супермаркете на ужин. Кальмары, креветки, сыр, красная икра, «Морское дно» называется, вкусный. Захотелось навернуть под пиво и развалиться на диване. Операция «Морское дно»… Да уж, Александр Николаевич, ситуация – хуже не придумаешь. В голове запела губастая рыбка из мультика, похожая на всех современных женщин: «В синем море в белой пене… оставайся мальчик с нами, будешь нашим королём!» Я перевёл взгляд на Верина, он из-за меня, похоже, тоже не ужинал и усмехнулся. Как тёща соседям в глаза смотреть будет? У неё в подъезде одни сплетницы, да ещё коварная тётка Зойка из квартиры напротив. Надо было в новостройку её селить. Какая-то ерунда крутилась в голове и не давала расстроиться по-настоящему.
Изолятор временного содержания, куда меня доставили после допроса по тускло освещённому коридору с чёрными клетчатыми стенами вместо дверей, благоухал плесенью и печалью. Выглядел неуютно, но ничего шокирующего и невероятного из себя не представлял. ИВС – вотчина министерства внутренних дел, куда на срок до двух суток могут доставить без решения суда по постановлению следователя.
В камере уже сидел дядя Витя. Изрядно провяленные на солнце его сухощавые руки были похожи на бастурму, а лицо имело выражение бывалого каторжника.
– Какая статья? – с ходу начал он знакомство.
– 159-я2 – я вертел головой по сторонам. Стол, двухэтажные скелеты кроватей, сваренные из металлических частей, лампа с абажуром наподобие ветеринарного воротника, знавшие лучшие времена железные