что ждал здесь своего хозяина, а не любопытную незнакомую тётку. Потеряв всякий интерес к женщине, собакен улёгся на ступени, уложив грустную морду на излишне длинные лапы.
– Неважно, человек ты или зверь, предательство всегда ранит. Больно тебе, ушастый? – поднявшись по ступеням, пробормотала Катя. Пёс только ухом дёрнул. Обойдя собаку, Катя остановилась у закрытой металлической двери.
– Минус двадцать – это очень холодно… – задумчиво сказала женщина.
«Себя пожалей для разнообразия», – пробурчал внутренний голос.
– Грустно это – себя жалеть, – отмахнулась Катя. Ей вдруг стало легко и просто, когда она уступила вопящему от жалости сердцу. – Пёс, – позвала Катя, – они могут и не прийти, те, кого ты ждёшь. Пойдём со мной.
Совершенно ожидаемо пёс не спешил срываться с места и бежать, виляя хвостом от радости, за первым попавшимся человеком. Более того, он даже голову не поднял, так и лежал, навострив большие треугольные уши, грустными глазами всматриваясь в ночь.
– Да, я, конечно, тебя понимаю. Мне тоже никто не нужен. Но и о себе следует думать иногда.
«Вот-вот», – многозначительно поддакнул голос из подсознания.
– Эй, пёс? Как тебя там… Черныш? Дружок? Барсик… – неуверенно протянула Катя, у которой закончились все известные ей варианты собачьих имён, а известно ей было, прямо скажем, не много. Ну не имела она дела с домашними животными. Даже мысли завести не было. А вот пёс отреагировал, заинтересованно повернув голову и принюхавшись.
– Неужто Барсик? – удивилась Катя. Даже ей это было странно, вроде как не особо подходящее имя для собаки, больше как-то для кошки… Но пёс не на имя отреагировал. Он почуял чужака. Сбоку от Кати от бетонной колонны отлепилась тень.
Сердце в груди дёрнулось и упало в пятки. Катя судорожно впилась пальцами в ручки висящей на плече сумки. И надо было ей застрять тут со своей жалостью…
Незнакомец шагнул в её сторону и снова вцепился в рукав дутика. Пёс глухо зарычал, но на защиту кидаться не спешил, будто ожидая, чем всё это обернётся.
– Ты тоже видишь демонов? – наклонившись к испуганной Кате, дыхнул перегаром мужик.
– Да ты издеваешься… – сжав зубы, еле слышно процедила Катя.
– Отпусти её, – приказал низкий мужской голос. По ступеням взбежал ещё один незнакомый мужчина и, вцепившись в свободную Катину руку, потянул её на себя.
– А если не отпущу? – угрожающе оскалился маньяк с перегаром.
– Тогда не обессудь, – замахиваясь, без промедления выдал спаситель.
Катя, стоявшая меж двух мужиков, выдохнула.
– Надоело…
Кто вам сказал, что женщина, родившая и воспитывающая детей, жалкое, нуждающееся в помощи существо? Всё, в чём может нуждаться женщина, родившая ребёнка, – это искренняя всеобъемлющая любовь её мужчины, поскольку именно сейчас, как никогда, женщине требуется подтверждение того, что она женщина –