Потом школа, а после полтора часа до Елового – посёлка, где жили родители Кати.
Катина мама, точно так же как и дети и остальные люди, с которыми сегодня пришлось Кате общаться, в дочке ничего странного не увидела. Женщина очень обрадовалась внукам, недовольно выслушала рассказ о занятости зятя, попыталась накормить слишком худую, по её мнению, дочь, но та выпила только чай.
Катерине вновь стало как-то не по себе. Глаза всё чаще возвращались к диковатого вида рукам, выглядывающим из-под вытянутых рукавов толстовки. Катя стала рассеянной и боялась, что мама что-то заметит, поэтому засобиралась обратно. Распрощавшись с Сашей и Лилей, чмокнула маму в щеку, попросила передать папе привет – он был на дежурстве – и, усевшись в продавленное сиденье старенького «рено», моргнула фарами вглядывающемуся в темноту ночи зажжёнными окнами родному дому и отправилась в обратный путь.
Под любимую музыку, в надетых на руки перчатках было даже приятно ехать по ночной дороге в тоннеле из сосен, тянущихся друг к другу игольчатыми лапами. Темнота расступалась, взрезаемая светом фар, который, словно запряжённые в повозку хаски, бесшумно бежал впереди по засыпанной пушистым снегом дороге. Мерный гул двигателя, шипение шин, огоньки приборных лампочек в салоне навевали воспоминания. Как давно Денис сидел рядом и смеялся над тем, как испуганная Катя, вцепившись в руль и согнувшись над ним, ватными ногами не могла нащупать педали? Лет пять назад? Что же могло измениться за эти пять лет?
Говорят, человек может измениться за мгновение, а тут целых пять лет…
Остановившись у придорожного кафе, купила стакан кофе. Пила стоя у припаркованной на обочине машины. «Рено» мигал габаритными огнями. Вокруг мерцала звёздами зимняя ночь. Было пронзительно одиноко и холодно. Поёжившись, Катя поправила пуховый платок. Мамин подарок. Денис говорил, что в нём Катя похожа на старуху. Но платок был таким тёплым, всё-таки козья шерсть. Да и Кате он очень нравился – тонкая невесомая вязь, словно волшебная паутинка. Как такое можно было считать некрасивым?
Катя вздохнула, ищущий взгляд блуждал по заснеженным просторам, свободным от людей и вообще каких-либо признаков существования человечества. И даже сейчас женщина стояла чуть ссутулившись, чувствуя себя нескладной и незначительной, какой-то нелепой. Это чувство неуверенности в себе возникло и окрепло из-за упрёков мужа, вечно недовольного тем, как она выглядит, что делает и как говорит. Неженственная, нескладная, нелепая…
Катя даже успела смириться с этим. Однажды залезла в старый свитер и так и осталась в нём. Волосы собирались в хвост, ноги обувались в удобные угги. Уход за детьми, уборка по дому. Вечером и не вспомнишь, из-за чего так устала, что тело гудит, а ноги отваливаются. Но лучше так. Конвейер бесконечных неважных, незаметных дел, и ни секунды на то, чтобы задуматься. А вечером добраться до кровати и вырубиться и не успеть подумать о том, что порция любви, выделенная на тебя в этой жизни,