на птичьих маленьких правах
весенних лет, когда во сне – леталось,
но каждый шаг зелёнкою пропах,
а в чудо легче верилось, чем в старость,
мечта была стрелой. Натянешь лук,
пройдёшь по краю шервудского леса,
отпустишь, и – за тридевять разлук
убит дракон, похищена принцесса…
Когда топили истину в вине
и белый свет, что твой кефир с похмелья,
глотали жадно, на абсентном дне
и жжёный сахар мнился карамелью,
и потому продрогшие рубли
руками греть и в грязь не падать духом
(уж если не директором Земли
судьба назначит, то хотя б – главбухом)
мы научились. Не считать потерь,
не верить, не просить, стоять в сторонке
когда кого-то бьют…
Ну а теперь,
пытаясь выжить в их безумной гонке,
на этой трассе (сколько ни кружись,
на скорость мысли умножая почерк)
я, как и ты, не вписываюсь в жизнь,
и оттого – на виражах – заносчив,
не догоняя время, что ползёт
ползёт и лжёт, и прячет шею в панцирь…
…Куда нас так с тобою не везёт,
танцор на битых стёклах, ДК-дансер?!
2
Весь этот мир – божественный чертёж,
где каждый штрих другим уравновешен,
реальный морок, искренняя ложь
и косточки любви внутри черешен
добра и зла. Петляет вверх и вниз
из ниоткуда – в никуда дорога…
…Весь этот мир уместит чистый лист.
Взгляни в него – и ты увидишь Бога.
Так на пустой доске – любой гамбит,
Так тишина колоколам созвучна…
…А знаешь, я подумал: Богом быть,
наверное, не трудно. Просто скучно.
Отчасти он подобен той звезде,
что дарит свет, хотя давно погасла,
ведь для того, кто вечность и везде,
не только жест – любая мысль напрасна
и, будучи известной наперёд,
теряет всякий смысл. Но, может статься,
есть путь, которым он осознаёт
себя, один единственный – рождаться
(в ушко иглы нашёптывая нить)
в тебе, во мне, в любом из нас, в попытке
в сознании людей овеществить
себя – от всей Вселенной до улитки.
Творение – осознанный отказ
Как от всевластья, равного бессилью,
так и всезнанья. Просыпаясь в нас,
песком сомнений, золотистой пылью
и, прорастив весь мир сквозь пустоту,
как собственный побег от идеала,
Господь сродни молочному листу
и тишине, ни много и ни мало.
3
И счастье в том, мой друг, что счастья нет.
Являясь нехватающей запчастью
души, нас гонит по ухабам бед
и в зеркалах маячит ежечасно,
как некий вечный двигатель, исстарь
ревёт о жизни, и сама дорога —
оно и есть. Как мыслящая тварь —
глаза и слух слепоглухого Бога.
Парафраза-триптих
Антибожественный