заказ: Гриша прекрасно знал вкус своей спутницы, а она не возражала. На столе появилась любимая Женей бутылка хереса, которую официант ловко раскрыл и наполнил им высокие бокалы, и тарелка с кусочками элитных сыров. Завязалась неторопливая беседа.
Покручивая ножку бокала с вином, Гриша рассказал, что уезжает с Виктором в Бостон, где первоначально будет работать на него, ведь это Пасикиса пригласили в университете. Пока поедут временно, а там видно будет.
– Понятно, я так и думала, только ничто не бывает так постоянно, как временное. Будешь делать этой крысе деньги и научное имя, а он тебе – отстегивать понемножку, чтобы с голоду не помер.
– Не преувеличивай. Вот если бы ты поехала с нами…
– Нет у меня ни желания, ни возможностей, ни связей, ни еврейской крови. Так что не надо зря болтать.
– Ну, у меня тоже не такие возможности, как у Пасикиса, но попробовать хочется, без него вообще бы ничего не удалось.
– А ты уверен, что с ним удастся? Он тебя с потрохами продаст, и не один раз, поверь мне.
Гриша вздохнул, отвёл глаза в сторону, а потом тихо произнёс:
– Мы с тобой давно не болтали по душам, Женечка. Ты ничего не знаешь, но, увы, во многом права. Я действительно в западне. Моя благоверная назанимала у Виктора денег, ведь она его племянница, а я должен отдавать неизвестно из чего. Они давно меня доставали, требуя, чтобы я поехал с ним в Бостон. Кандидатская для меня теперь вообще недоступна, ведь он включил мою работу в свою докторскую диссертацию, и теперь мне не с чем защищаться. А новый материал, сама понимаешь, сейчас не соберёшь.
– Вот сволочь! Ведь он и так мог использовать его в своей работе после твоей защиты, и это было бы ему только в плюс. Мол, подготовил учёного.
– В его докторской из оригинального материала только и есть, что мои разработки и подсчёты, остальное – общие слова да выводы на основе опять-таки моей же работы.
– Аааа, вот почему он как-то «втихую» в Казани защищался… Здесь бы это не прошла.
– В Казани у него какая-то мощная лапа, вот он туда и рванул. Жень, знаешь, Пасикис заявил, что Изя мне не родной отец, и у меня без него не будет возможности уехать по еврейским каналам.
– Глупость какая! Откуда он это знает? Я, например, никогда не слышала ничего подобного, а ведь наши родители дружили много лет. Кстати, хочешь, спрошу у них?
– Не надо, для меня он в любом случае был отцом, да и фамилию я его ношу. Если бы они не погибли, всё было бы иначе.
Гриша немножко помолчал, а потом добавил:
– Знаешь, а родители отца нас с мамой не признавали, может, потому, что я действительно им не родной? Собственно, они и до сих пор не хотят меня знать. Не странно ли?
– Может, потому, что у них национальность по матери?
– Вот и я так думал раньше, только я-то здесь причём? Какой-никакой, внук, всё-таки. Ну, а если, только мамин сын, а им чужой, всё становится на место… После внезапной гибели родителей, Виктор Пасикис предложил