спросить меня о прогулке. Глаза у него карие, того же оттенка, что и каштановые волосы, и он смотрит на меня не отрываясь. Боже, лучше бы он не был таким юным и привлекательным. Гораздо проще избавляться от старых и некрасивых.
– Вы сейчас заняты? Сегодня вечером?
– А вы времени даром не теряете, верно?
Он улыбается еще шире и сцепляет руки за спиной.
– Чему я научился на службе, так это сначала действовать, а думать уже после.
Он очень отличается от людей из моего общества, которые взвешивают каждый шаг и продумывают каждое слово, прежде чем оно слетит с языка. Анна что-то шепчет мне одними губами, но я понимаю только последние слова. Что-то насчет «сейчас».
– Послушайте, майор…
– Тарвер, – поправляет он меня. – А вы, мисс?..
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду. Он смотрит на меня, подняв брови, будто чего-то ждет.
И тут меня осеняет. Он на самом деле не знает, кто я такая.
Несколько долгих секунд я просто смотрю на него. Не могу припомнить, когда в последний раз кто-нибудь из собеседников меня не узнавал. Вообще, по-моему, такого и не было. Разве что в детстве, пока я не стала любимицей прессы. Но тогда и сейчас – разные вещи. То было как будто в прошлой жизни.
Как бы я хотела, чтобы время замерло, дало мне осознать, даже насладиться этим мгновением. Просто поговорить с кем-то, кто не видит во мне Лилиан Лару, наследницу «Компании Лару», самую богатую девушку во всей Галактике. Но я не могу. Я не могу позволить, чтобы меня дважды видели с этим глупым безрассудным военным. Кто-нибудь расскажет моему отцу. Майор Мерендсен не знает, во что может влипнуть, и не заслуживает такой участи.
Мне уже приходилось унижать людей. Зачем же для майора выбирать слова помягче?
– Должно быть, вы меня тогда не так поняли, – небрежно бросаю я, натянув самую лучезарную, самую довольную улыбку. – Я согласилась из вежливости, только потому, что тогда мне было скучно до зубовного скрежета, но, видимо, иногда вежливость выходит боком.
Поначалу майор Мерендсен почти не меняется в лице: едва уловимо гаснет искорка в глазах, чуть сжимаются губы. А во мне поднимается волна гнева – зачем он вообще заговорил со мной и почему не знает, кто я?
«Ты сама ему улыбнулась, – слышу я голос рассудка. – Позволила ему поднять свою перчатку, заказать шампанское и сидеть рядом».
Позади майора Анна и Свонн едва не лопаются со смеху, и я сжимаю челюсти. Теперь я сержусь на подруг.
«Заканчивай сейчас же. Заставь его уйти, пока не поддалась».
– Ну, поняли? – Я перекидываю волосы через плечо. Надеюсь, он примет ненависть к самой себе, написанную у меня на лице, за отвращение к нему. – Кажется, вы туговато соображаете. Это, полагаю, от вашего… воспитания.
Майор не говорит ни слова, но его лицо каменеет. Он просто смотрит на меня. Потом отходит на шаг и отвешивает поклон.
– Я больше не отниму у вас времени. Прошу прощения.
– Конечно, майор. – Я не дожидаюсь,