руководство канцелярии фюрера скрывало вовлеченность в процесс как партии, представленной формированиями СС, так и государства в целом – подверженного бюджетному контролю. В октябре того же года, после окончания военной кампании против Польши, Гитлер подписал соответствующее разрешение, которое было подготовлено канцелярией фюрера на персональном бланке Гитлера, но так и не было обнародовано или опубликовано в каком-либо юридическом бюллетене. Хотя этот документ не имел законной силы, он послужил официальной основой для операций по убийству и использовался для того, чтобы принуждать врачей к сотрудничеству. Его текст, состоящий из одного предложения, гласил: «Рейхсляйтеру Булеру и доктору Брандту поручено расширить полномочия врачей, которые будут названы поименно, чтобы после тщательной оценки состояния здоровья они могли милосердно умертвить пациентов, которых посчитают неизлечимыми». Это письменное разрешение было датировано 1 сентября 1939 г., днем начала Второй мировой войны, для того чтобы связать убийство пациентов с мнимыми военными нуждами. Административные функции Булер снова поручил Браку и его II Главному управлению, которое уже занималось реализацией программы детской «эвтаназии»{34}.
Разрешение Гитлера служило и другой цели: узаконить убийства больных, начавшиеся в оккупированной Польше. Практически одновременно с войной развернулась настоящая борьба за контроль над психиатрическими больницами на аннексированных польских территориях. Вермахт, СС и другие связанные с нацистской партией институции претендовали на эти здания – желательно полностью освобожденные – прежде всего для военных целей. Убийство психиатрических больных на оккупированных немцами северных и западных польских территориях началось 22 сентября 1939 г. с расстрела батальоном под командованием майора СС Курта Эйманна около 2000 душевнобольных из психиатрической больницы Коцборово (Конрадштейн) в городе Старогарде (Прейсиш-Штаргард; ныне Старогард-Гданьский), к югу от Данцига. В октябре и ноябре то же подразделение убило 1400 немецких душевнобольных из Померании – прусской провинции, граничащей с Польшей на севере. Губернатор провинции Франц Шведе-Кобург так инструктировал своих подчиненных: «Отбирайте наиболее отвратительных больных людей». Селекция осуществлялась конкретными врачами на месте, в учреждениях Померании. Жертвы из учреждений в Штральзунде, Лауэнбурге, Иккермюнде и Трептове на поезде доставлялись в город Вейхерово (Нойштадт) в недавно созданной соседней провинции (рейхсгау) Данциг – Западная Пруссия, которая включала в себя бывший вольный город Данциг и отобранную у Польши территорию Западной Пруссии. Там их отводили в близлежащий лес, где расстреливали в ямах, вырытых польскими политзаключенными из концентрационного лагеря Штутгоф под Данцигом. Первую жертву Эйманн расстрелял лично. После окончания расстрела узники Штутгофа зарыли ямы и сами были расстреляны