в компании старика было важно не только по известной причине, но еще и потому, что Берг был, наверное, единственным человеком в Москве, который с первого взгляда мог сообразить, что происходит в компании. А в компании явно что-то происходило. «Почему ты так думаешь, Куртеев?» – подозрительно спросил Берг, вяло разворачивая к Тихону лицо с сияющими очками.
– Потому что заместители директоров финансовых департаментов просто так не исчезают. Это все, что я могу вам рассказать, уважаемый профессор. И если бы мы сейчас свернули направо, на Щепкина, то уперлись бы в тупик на Дурова.
– Что, по-вашему, могло случиться? – после недолгих раздумий спросил Берг. – И по какой причине?
– Была бы у меня на прицеле хотя бы одна версия, никакие силы не заставили бы меня приехать к вам. Ни по какой причине, – добавил Тихон, задержав на профессоре взгляд дольше, чем того требовал доброжелательный разговор.
– Удивительно… Зачем похищать заместителя директора финансового департамента?
– Вас это тоже юзает? – стараясь говорить так, чтобы ирония не слышалась, а только чувствовалась, спросил Куртеев.
– Не понимаю, почему Вика не позвонила мне, предчувствуя опасность. Хотя… – Берг махнул рукой. – Хотя откуда ей было знать, что это опасность. Она вряд ли сумела бы отличить опасность от рабочего момента. Это из-за вас она оказалась в беде, Куртеев, т-только из-за вас!
Тихон опустил стекло и плюнул на дорогу. Ничего лучше в ответ он придумать не смог.
– Я хочу взять с вас обещание, – сказал Берг, увидев очертания высотки с огромными золотыми буквами на крыше: REGION-BUILDING. – Я полагаю, что чувства Вики к вам… как бы это сказать… ветрены, что ли. С юных лет я приучал ее к дисциплине и предотвращал случайные связи… если вы понимаете, о чем я говорю… Словом, ваша с нею встреча – ошибка. Это страшное недоразумение… Для Вики все вновь, она не в состоянии разобрать, где увлечение, а где чувство прочное, надежное. В общем, я прошу вас… Когда все образуется, освободите в ее жизни место для человека, который ее достоин. Быть может, я немного неловок, б-бестактен… но я отец, и мне позволительна прямота. Вы понимаете меня?
– Вы чокнутый, Берг. Придумывайте себе что хотите, но я не оставлю Вику, даже если бы вы стали на колени. Вы сумасшедший. И если бы я не был уверен в том, что мне пригодится именно ваше сумасшествие, я бы и по сей день держался от вас подальше. Я не ваши отцовские чувства призвал на помощь, а мерзкий, отвратительный, ужасный, гадкий ум специалиста по общественным отношениям… – Выкрутив руль на парковке и поставив машину рядом с «Кайеном» Вики, Куртеев заглушил двигатель и развернулся к профессору: – В свою очередь позвольте и мне взять с вас обещание. Разговаривать с людьми в офисе, принимать решения и докладывать о них руководству буду я. А вы все это время будете лишь высказывать мне свое собственное мнение и докладывать о результатах ваших наблюдений. Договорились?