мизинец левой ноги задел ножку стула, и яблоко выскочило из рук.
– Проклятье! – бросила я в никуда, морщась от боли.
Неужели мне не хватило места в пространстве, чтобы обойти этот несчастный стул?
Яблоко перекатами сбегало от меня в другую комнату. Оно унеслось в гостиную и закатилось под диван. Высокие ножки мебели открывали много свободного пространства и пропускали все, что не превышает размер ладони. Я отправилась доставать гниющий плод. Наклонилась, схватившись за край дивана, и заглянула под него. Дневного света хватало, чтобы разглядеть пятна грязи. Сюда давно не заглядывали с генеральной уборкой.
Подвинув диван, я разглядела небольшие разводы темно-красного цвета. Будто совсем недавно здесь была пролита кровь, которая запеклась и подсохла. Я ахнула и побежала в коридор за Тео.
Открыв входную дверь, я увидела не то, что ожидала. Она приглашала меня в комнату с множеством игрушек и детской кроватью, рядом с которой стояла высокая лампа в виде трубы. Через резные отверстия лампочка внутри нее отбрасывала на стены и потолок световые фигурки звезд и луны. На кровати сидел маленький мальчик. Я узнала в нем того самого ребенка с фотографии, найденной мной после спуска по винтовой лестнице. То ли в видении, то ли в реальности. Как и на снимке, он обнимал подушку, но теперь грустно смотрел перед собой.
Я осторожно шагнула вперед, закрыла за собой дверь и подошла к ребенку. Он никак не отреагировал. Пришлось первой нарушить молчание:
– Привет. Ты здесь живешь?
Ни малейшей реакции.
– У тебя здесь так много игрушек. Я могу поиграть с тобой.
Неудачная попытка войти в контакт, согласна.
Из комнаты вела другая дверь. Я подошла и дернула ручку. Заперто.
– Ты наказан? – предположила я и неожиданно получила кивок от мальчика.
– Что же такого плохого ты сделал? – продолжала я.
– Родился, – ответил он.
От ответа мою спину пробрало дрожью.
– Они все время ссорятся. Из-за меня. Я так устал.
За запертой дверью раздался звон разбившейся посуды.
– Ну вот, опять, – вздохнул мальчик, – папа ругается шепотом, мама в ответ шипит, потом начинается битва посудой.
Меня захлестнула горькая волна жалости:
– Дорогой, ты не виноват в этом. Взрослые слишком сложные люди… Иногда решают свои проблемы по-глупому. Как самые настоящие дети.
В ответ я получила улыбку и первый зрительный контакт.
– Лучше пойду поиграю! – сказал малыш и, бросив подушку на пол, выбежал через дверь, которая вела в мой дом, но теперь это был выход к морю.
Я бросилась за ним. Мы оказались на диком пляже. Надвигался ураган. Ветер буквально сшибал с ног. Мальчик кричал и радовался резким вихрям. Он кружился и убегал все дальше. В воздухе летали миллиарды песчинок, которые засыпали глаза. Это мешало видеть. Я бежала, но не успевала. Маленький силуэт все больше отдалялся.
Вдруг мальчик упал и перекатился вблизи бьющих песок волн.