о том, как сам он ребенком неподвижно лежал возле угасающего очага, пока мужчина, который был никем, брал любовь его матери. Это случка, понял он. Звук, что я слышу, – это случка.
Мир перестроился, и Рокой овладела ярость, тихая и смертоносная. Сама идея была кощунством, независимо от преступлений женщины. Даже «рабыни» Гальдрийского Ордена, принужденные «выбирать» себе в партнеры лояльных солдат или вождей, и те жили как Матроны в своих собственных домах. Они не были заперты в клетках, как животные.
Ликование Роки от того, что он жив, испарилось; его надежды на лучшее место, чем Аском, рухнули. Люди есть люди, подумал он, а мясо есть мясо. Он вспомнил образы туземцев, которых увидел, и пристально рассматривал их глаза, рты и улыбки.
По правде говоря, его пленители оказались мелкими и мягкими, с толстыми телами и несведущими взглядами – из тех, кто полагали, будто чужая слабость делает их сильными. И все же здесь, неким образом, они были как Имлер-Предатель – как человек, едва не поставивший страну воинов, страну пепла, на колени. Они в силах удерживать женщин против их воли.
Рока принес древесину, решетки и растения в свою Рощу, чтобы изучить позже. Он повторил чужеродно звучащие слова своих тюремщиков и подошел к сделанному им рунному хранилищу, в котором содержалось почти все, что он когда-либо слышал или о чем думал. Мертвые прилежно делали для него записи – процарапывали новые слова на тонком камне, используя руны, обозначавшие звуки. Он перечитал весь разговор Северян и их потуги отдавать приказы.
«Тхисака». Означало ли это «ложись»? Это было одно слово? Или два, или три? Он сделал пометку «возможно» и выделил другое место, которое пока что пустовало, для «наверняка». Ему так много предстояло изучить и понять.
На краткий, выверенный миг Рока почти забыл о своей цели. Однако напомнил себе, что он молод, а мир более огромен, чем он предполагал. У него была уйма времени, чтобы освоить эту новую страну, а затем вернуться в… собственную, если он захочет. Всему свое время и свое место, совсем как у тебя в саду, мама.
Сперва ему требовалось знание, а еще возможность восстановить свою силу. А затем он сбежит из этой тюрьмы.
Его тело предложило им также создать реку из крови своих пленителей, а потом, быть может, выяснить, похож ли вкус этих людишек на свинину. Конечно, в этом вроде бы не было необходимости, а Роке уже несколько лет не приходилось есть человечину. Однако он был вынужден признать: ему и правда любопытно.
Его целый день игнорировали, только пялились сквозь решетчатую дверь и таращили на него глаза. Вдобавок было трудно отличать туземцев друг от друга, но Рока сосредоточился на их особенных чертах, как сделал бы в отношении зверей. Он изучал отметины на коже, формы носов и линии роста волос и давал соответствующие имена. Его надзиратели стали «Широконосым», «Лысой башкой» и «Зубастым», потому что это было очевидно. Он улыбнулся, задавшись вопросом, как они называют его.
Были