оградили участок примерно 180 на 150 метров. Башен поставили изначально восемь: четыре угловые и столько же проездных. Чуть позже еще одна проездная добавилась. И вроде бы все. Не бог весть что, но для здешних мест – внушительно. Не только со стороны России. На добрую тысячу километров[6] в любую сторону, окромя Иркутска, крупнее города не имелось. Никакого. Да и Иркутск был ненамного больше.
Одна беда – строить-то строили, да не достроили.
Так-то для деревянных укреплений столько лет само по себе испытание. Почти четверть века. А тут еще и не везде крышами перекрыли стены с башнями, отчего к 1711 году они сгнили совершенно. И когда к Нерчинску подошла армия Цин, то их встретили настоящие, монументальные «укрепления Шредингера», представляющие равную угрозу как для нападающих, так и для обороняющихся… опасностью обвала, если на них сунуться.
Гости подошли.
Постреляли из малых, легких пушечек. Благо, что отвечать им не могли в силу ветхости укреплений. Разве что из мушкетов, но тем явно не хватало дальности для парирования даже такой, совершенно ничтожной артиллерии.
Пошумели.
Да и отошли. Оставив после себя немало всяких проблем.
Лезть на штурм они явно не желали. Опыт взаимодействия с русскими у них еще с прошлой войны был богатый, поэтому они спровоцировали отход неприятеля и дали ему спокойно выйти. От греха подальше. Все-таки в крепости сидело только своего населения около семи сотен человек. Плюс беженцы. Так что кровью армия Цин могла умыться от души, чего совершенно не желала.
Нападать же на отступающих они не стали, чтобы оставить за собой такой прием. В рамках неписаных правил местной войны. Дабы и в дальнейшем можно было одерживать победы подобным образом.
Русские отходили.
Мрачные.
Угрюмые.
Уже прекрасно понимавшие, что держать оборону на сгнивших остатках Нерчинской крепости они не в состоянии. Даже против четырехтысячного войска Цин. И нужно отступить. Пока…
А вместе с ним отходил и англичанин. Даниэль Дефо.
Этого английского писателя Алексей сумел переманить в Россию. И, полностью финансово обеспечив, поручил написание заказных романов о всякого рода путешествиях по его стране. Вот он в Нерчинске и сидел, случайно, в общем-то, собирал материалы.
Впрочем, Даниэль не унывал.
Опыт, который давала эта история, казался ему бесценным.
Надо сказать, что он оказался не единственным англичанином, которого в самом начале XVIII века переманил в Россию царевич. Очень уж бедно стало в Англии и сложно. Востребованность в образованных людях оказалась незначительной и плохо оплачиваемой. Вот они и побежали на все четыре стороны. Алексей Петрович лишь старался, чтобы сторона оказалась правильной…
Ньёньосс пригубила бокал и уставилась внимательным взглядом на свою коллегу и конкурентку – Агнесс. Та возвращалась в Москву из Абиссинии.