довольно фамильярно – наверное, был старше по званию, подумала Катя.
– Так вы студентка режиссерских курсов, – подвел итог Алексей. – Рисуете прилично… Это кто? – ткнул он пальцем в портрет молодого мужчины со шрамами.
– Один из посетителей, – ответила Катя и отчего-то сразу погрустнела.
– Почему вы его нарисовали? – спросил пижон.
– Я часто рисую людей с характерной, необычной внешностью, – честно ответила Катя.
– А погибших вы знали?
– Нет, даже особого внимания не обратила.
– Видите ли, Катя… Извините, Екатерина Анатольевна, – задумчиво проговорил Алексей. – Погиб известный журналист Роман Нечаев. Знаете такого?
«Точно! Роман Нечаев!» – Катя вспомнила, почему ей показался знакомым вихрастый пацан. Молодой журналист, занимающийся сенсационными расследованиями. Видела по телевизору, и еще был портрет в журнале и интервью.
– Знаю, – кивнула Катя. – А второй?
– Второй тоже известен… В определенных кругах, – ответил Алексей Петрович. – Свидетели показали, что в них стрелял вот этот человек, – оперативник положил ладонь на нарисованный Катей портрет.
– Нет, – покачала головой девушка, – он не мог. У него не было оружия. Один из этих, в масках, приказал ему положить руки на стол.
– Вы нас будете учить раскрывать преступления? – подал голос пижон. – Журналист и его собеседник были убиты очередью из пистолет-пулемета. И стрелял этот ваш… С характерной внешностью.
Катя хотела было ответить, что «этот ваш» не имеет к ней отношения, но тут в кабинет без стука ввалился здоровенный амбал в штатском.
– Леша, Дэн! – Вошедший торжествующе оглядел присутствующих. – Не поверите – взяли!
– Что?! – почти в один голос спросили оба оперативника.
– В соседнем сквере. По свидетельским показаниям. Сопротивления, сами понимаете, оказать не успел, – амбал расправил свои плечи и лихо ударил кулаком по собственной ладони.
– Он? – Пижонистный Дэн схватил Катин рисунок и показал амбалу.
– Точно, – удивленно проговорил тот, но уточнять ничего не стал.
– Введи сюда, – произнес Алексей Петрович.
Не прошло и трех минут, как перед Катей стоял тот самый богемный молодой человек с двумя шрамами. Руки, которые могли принадлежать пианисту или скульптору, сейчас были скованы наручниками.
– Он открыл стрельбу? – задал вопрос Дэн.
– Нет, – твердо произнесла девушка.
– Как не он? – недобро отозвался молчавший до сей поры амбал.
– Не он. Я уверена, – с той же твердостью в голосе повторила Катя.
– Эй, слушай! – Амбал пошел напролом. – У нас есть показания других свидетелей. Лучше будет, девушка, если ты тоже подпишешь протокол опознания.
– И свидетельские показания, – более вежливо добавил Дэн.
– Подождите, ребята, – вставил свое слово Алексей Петрович. – Вы ведь, Катя, могли не видеть… Ну, не заметить, как этот мужчина стрелял. Так и скажите.
– Нет,