что оппозиция никак не могла себе позволить упустить последнюю возможность отомстить ненавистным «шурави», то есть русским десантникам. И на перемирие они, как говорится… Так Водорезов и его взвод приняли боевое крещение. Моджахеды готовились к этой акции, ко всему прочему, они хорошо знали здешние места, а территория аэродрома была ими заранее пристреляна. Бойцам же спецназа ВДВ пришлось не только вести оборону, но и производить погрузку. Перепуганные «гражданские», дипломаты были скорее помехой, чем подмогой. В первую очередь моджахеды (ох, не дураками они оказались!) пытались вывести из строя десантную авиацию. После попадания снаряда в бензобак один из «Илов» сгорел за считаные минуты…
Как проходил бой, сегодня Водорезов вспоминал с трудом. Он помнил, как вытаскивал раненого сержанта, своего заместителя, помнил, как с тремя солдатами прикрывал женщину и трех «посольских» пацанов, которые отбились от взрослых в горячке боя. Помнил летящие над самой головой осколки и дымовую завесу от догорающего «Ила». Так или иначе, но после всего этого десантникам-спецназовцам было сказано, что они не спасовали. Действовали так, будто этот бой был не первым и подобные передряги дело вполне привычное. Наверное, Павел Сергеевич Грачев, тогдашний министр обороны и бывший главком ВДВ, сказавший им эти слова, был прав. Все попытки моджахедов пробиться к уцелевшим самолетам были отбиты. На некоторое время моджахеды затаились, и бойцам вполне хватило этого затишья, чтобы завершить погрузку. Самолеты поднялись в воздух. Было ли молодому взводному тогда страшно? Сложный вопрос. Командир на такие чувства в боевых условиях не имеет права… Если по совести, во время боя было не до того, а вот во время взлета, когда громадные, но беспомощные перед душманскими «Стингерами» «Илы» взмыли в воздух и стали замечательными мишенями… пробивала дрожь, пробивала… В этом Водорезов честно признался потом самому себе. Один выстрел – и братская могила, до которой близким не добраться. И еще один раз дрожь пробила – уже после приземления в Термезе. Оказалось, что «Ил», в котором находился он с бойцами взвода, сел не на шасси, а на брюхо. Шасси душманы покалечили основательно. Как их «Ил» не развалился при посадке, Николай удивлялся до сих пор!
Тогда Водорезов (как и все участники операции) был представлен к правительственной награде. Потом была Африка, Югославия, Чечня, Таджикистан, опять Чечня…
Глава 2
«Единственная моя просьба – не разглашать моего имени и звания. Боюсь не столько за себя, сколько за свою семью. Оказаться в тюрьме не самое страшное, что может быть. Но молчать больше не могу. Обидно, когда российский военнослужащий становится не нужным собственному отечеству…»
Так начиналась статья погибшего Романа Нечаева. Далее шло его авторское пояснение: «Так начал свой рассказ взволнованный посетитель, лично пришедший в нашу редакцию. Он – ветеран не одного локального конфликта, орденоносец…» На этом предполагаемая статья обрывалась. Майор Астафьев