глаза вновь встречаются с моими, по телу пробегает ещё более сильная дрожь, чем раньше.
Его губы чуть приоткрываются, и я готова поклясться, что в этот момент все задерживают дыхание, ожидая, что скажет Капо ди Капи.
– Иди сюда, – приказывает он. Его низкий и ледяной тон наполняет меня ощущением зимнего холода, словно морозный ветер пронзает мои вены.
Когда я не двигаюсь, мать толкает меня в сторону Дамиано.
С каждым шагом ноги подкашиваются всё сильнее, будто вот-вот подломятся.
Когда я останавливаюсь в нескольких дюймах от него, я судорожно вдыхаю, выпрямляю спину, чтобы не показать страх перед этим опасным человеком.
Подняв голову, я встречаю его взгляд, и каждое мышца в моём теле напрягается от нахлынувшего ужаса.
Caro Dio.
Он как минимум на голову выше меня, и это с учётом моих высоких каблуков. Без них я бы едва доставала ему до груди.
Я не сомневаюсь, что он может убить меня одним ударом.
Дамиано допивает последние капли янтарной жидкости в стакане и, протянув его в сторону, заставляет Санто спешно ловить стакан, когда он отпускает его, даже не удосужившись поставить на стол.
Безжалостный взгляд Капо деи Капи скользит с моей головы до ног, а затем снова возвращается к моему лицу.
Хотя мое тело начинает дрожать от страха, я каким-то образом умудряюсь держать подбородок поднятым.
Дамиано встречается со мной взглядом, и, когда кажется, что он проникает в самые глубины моей души, я не могу удержаться от того, чтобы не сделать шаг назад.
Мои руки сжимаются в кулаки по бокам, и, с трудом сглотнув, я заставляю себя не отступить еще дальше от него.
Его глаза сужаются, и он медленно наклоняет голову.
Дио.
Мой рот пересыхает под его пристальным взглядом.
Внезапно рука ударяет меня по затылку, и меня заставляют опустить глаза.
«Прошу прощения, синьор Фалько», – сердито бормочет отец. «Обычно она более послушна. Я не знаю, что на нее нашло сегодня».
Пальцы отца сжимают мой затылок, и меня отдергивают назад и толкают к матери.
Она хватает меня за руку и тащит из гостиной.
Я слышу, как Дамиано устало вздыхает, как будто ему наскучил весь этот спектакль, и затем он приказывает: «Покажите мне комнату, где я могу остаться наедине».
Мать не останавливается, пока не запихивает меня в мою спальню. Дверь захлопывается, и, когда я оборачиваюсь к ней, она начинает неистово бить меня, ее ладони жгут каждую часть моего лица и торса.
В момент абсолютного безумия я поднимаю руки между нами и отталкиваю мать, выкрикнув: «Хватит!»
Мой взрыв удивляет ее так сильно, что она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами. «Ты с ума сошла?» – ахает она.
Дверь моей спальни открывается, и, когда Стефано входит в моё личное пространство, он тихо произносит: «Я сам разберусь с моей невестой».
Мать бросает на меня разъяренный взгляд, а затем с дрожащей улыбкой обращается к Стефано: «Спасибо».
Когда