попивающая молоко с пряниками. При этом на гувернантке была длинная приталенная кружевная рубаха и легкий пеньюар, так и ползущий с ее плеч. Чувствую, не меня она ждала в таком наряде. Впрочем, я бы тоже легко обошлась без компании, но как вышло, так вышло.
Я кивнула ей, потопталась немного, прикидывая, есть ли здесь подобие холодильника и как оно может выглядеть, потом налила себе остывший чай в чашку и придвинула ближе вазочку с печеньем. Завтра разузнаю, где здесь хранится еда, а пока и этого хватит.
– Тоже не спится? – доверительным тоном спросила гувернантка, склонившись ко мне.
– Это все Мотя, Матильда, – поправилась я.
Предательница кошка уже с аппетитом поедала оставленное для нее угощение и не обращала внимания на происходящее.
– Ну да, кошки мистические существа, стерегущие границу миров, – заметила Ульяна, на что я важно угукнула. Знала бы она, насколько права! – Но вы наверняка и сами почувствовали, что в доме неспокойно.
Я на мгновение насторожилась, как будто Ульяна могла знать о виденной мной тени. Затем взяла себя в руки и мило улыбнулась.
– Уверена, Илья Андреевич быстро помирится с Лизаветой Сергеевной.
– Да я про другое! Вы ведь знаете, что случилось с первой женой Гордеева?
Если честно, то не слишком хорошо. Стеша рассказывала, что та сгорела от болезни, так быстро, что никакие эликсиры не помогли. Печально, конечно, но так бывает.
В любом случае обсуждать Таисию с совой-Ульяной мне не слишком хотелось. Она так таращилась и поблескивала глазами в отблесках светильников, что стало как-то мерзко.
Но Ульяна слишком торопилась поделиться сплетней, поэтому не обратила внимания на мою реакцию:
– Говорят, она была ведьмой. И вот перед самой кончиной она изрекла, что позаботится о своих детях и муже. С тех пор и бродит здесь… ночами.
Я склонила голову, не понимая, как на такое реагировать. Стань госпожа Гордеева призраком, то, думается, Ульяна бы первой получила по голове люстрой. Уж я бы точно не простила ей такие пеньюары. Второй бы наверняка пострадала Гордеева-старшая…
– Ульяна Викторовна! – раздался строгий голос Ильи. Он тут же возник на пороге, сердито поблескивая глазами. – Вам бы за детьми приглядывать, а не пересказывать глупости.
Под его строгим взглядом гувернантка подскочила, поправила наряд и поспешила сбежать с кухни, сжавшись при этом в комок. Ну кто же так соблазняет, честное слово? Да и зачем? Она же явно боится Гордеева. Чудны дела твои, святая Фанасия, в общем.
Илья же шумно выдохнул, порылся в одном из шкафов и вытащил оттуда тарелку мясной нарезки, а из другого – хлеб. Выставил все это передо мной и добавил коробку конфет. Затем поставил греться чайник. Вот все-таки имеет он подход к женщинам! Я даже залюбовалась, как Илья возится с заваркой, а затем разливает чай по чашкам.
– А Ульяну не слушайте, – наконец проговорил он, а я кивнула. – Я регулярно проверяю дом на нечисть, как и положено по царскому