цвет наличниками. Они стояли среди новых домов, будто старики, незваными гостями приехавшие на праздник разбогатевших детей.
Наконец путешественники приблизились к аккуратному деревянному забору, за которым виднелся крепкий дом – явно из первых, что были поставлены в военном посёлке. Однако тут не было никаких признаков дряхлости и разорения.
Аня надавила на кнопку звонка у калитки, и где-то в глубине сада ему отозвался дребезг, похожий на голос старинного телефона. Но калитка отворилась тут же, будто открывший её сидел прямо за кустами.
Раевский всмотрелся в старика: вот он какой, этот столетний предок, однако Аня опередила его:
– Здравствуйте, Архип Савельич.
Конечно, перед ними явно был не генерал, Раевский тут же вспомнил, что генерал передвигается только на кресле. Теперь они шли через парад кустов и аккуратных ёлок, выстроившихся вдоль дорожки, и, уже совсем притомившись, ступили на веранду, пустую и залитую светом.
Адъютант провёл их дальше, и наконец все очутились в большой комнате, наполненной массой вещей. На огромном столе лежали книги и карты, стояла пишущая машинка, а также какая-то непонятная техника в зелёных коробах. В потолок уходили высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах. В углу торчал ещё один высокий стол, на котором лежала открытая тетрадь в старинном клеёнчатом переплёте.
И тут Раевский наконец увидел хозяина.
Высокий высохший старик, куда старше своего помощника, сидел в коляске у стены.
– Здравствуй, Анюта. – Голос старого генерала был негромок, но чёток.
– Здравствуй, деда. – (Раевский почувствовал: однокласснице неловко называть его прадедом.) – Вот, деда, это Володя…
– Молодой человек, как вас по отчеству? – спросил старик.
– Сергеевич.
Хозяин повернулся к правнучке:
– Запомни, Аня, важную вещь: тебе кажется, что отчества ни к чему, но это вещь важная, отнесённая к памяти предков.
Адъютант без всякой суеты накрывал на стол.
– Все разговоры потом, сейчас принятие пищи.
Аня не удержалась и фыркнула, услышав эту странную казённую фразу.
Старик вдруг подмигнул ей, правда медленно, как может подмигнуть, наверное, черепаха.
Они сели за стол. Где-то рядом в соседней комнате работал телевизор. Был включён очень странный канал: там хор мальчиков бесконечно исполнял длинную заунывную песню о том, что Родина слышит, Родина знает.
Раевский удивлённо отметил, что генерал перед едой выпил рюмку, и тут же сам отпил из стакана, подозревая, что там что-то алкогольное. Но нет, тут же заломило зубы, потому что в бокале обнаружилась чистая, но удивительно холодная вода. Старик клюнул головой, будто птица, и вилкой в тонкой руке (всё, что высовывалось из рукава мундира, было обсыпано пятнышками родинок, как гречневой кашей) ткнул во что-то малосъедобное на своей тарелке. Перед молодыми людьми, впрочем, лежала еда вполне ресторанного качества.
– Я