свои координаты моей помощнице.
Она даже не спрашивает, согласна ли я, потому что уверена, что не откажусь. И я не отказываюсь, хотя почему-то мне неприятно соглашаться.
– Единственное условие – вы сохраняете в тайне все, что произошло вчера, – говорит Рыбина.
– Никто ничего не узнает.
– Верю. Но вы подпишете документы, в которых говорится о том, что не имеете права разглашать информацию.
Рыбина встает, не забирая денег, и идет к двери.
Я встаю следом, и мне с трудом удается не закатить глаза. Как все серьезно!
– Извините, – говорю я ей в спину, и она вынуждена обернуться. – Но почему такой странный выбор? Обычно при выборе исполнителей для камерной музыки останавливаются на более традиционных струнных квартетах – скрипки, альт и виолончель.
– Сын одного из наших друзей пишет музыку для гитары, – сухо отвечает Рыбина и уходит. Зато приходит помощница – ее зовут Джессика, и она кажется еще более высокомерной, чем хозяйка. Она общается со мной так, будто я ей должна крупную сумму уже лет двадцать, а перед этим сожгла дом и увела мужа. Джессика берет у меня данные и коротко рассказывает про предстоящее мероприятие – это претенциозная вечеринка для богатых, которые раз в году играют в добрых фей и волшебников, покупая произведения искусства на аукционе и передавая вырученные деньги в благотворительный фонд, созданный женами миллиардеров.
Богатых нужно развлекать живой музыкой, и за это будут платить неплохие деньги.
– В начале следующей недели я свяжусь с вами, мисс Ховард, – говорит Джессика, с отвращением глядя на меня. – К тому времени вы должны будете подобрать коллег для квартета и передать мне их данные. Конечно, каждый из них будет тщательно проверен нашей службой безопасности, поэтому постарайтесь выбрать наиболее приличных из всех.
Я мрачно киваю.
– Надеюсь, вы понимаете, что выступление на закрытом благотворительном мероприятии семьи Мунлайт – это огромная честь, но и не менее огромная ответственность.
– Мунлайт? – переспрашиваю я с недоумением.
– Это – дом семьи Мунлайт, – поясняет Джессика высокомерно – так, словно она лично основала его в тысяча семьсот тридцать пятом году.
И я вдруг понимаю, что это – особняк одного из основателей знаменитой «Крейн Груп», чей небоскреб я не люблю больше остальных.
Эта новость ошеломляет меня, но я почему-то усмехаюсь.
– Прикольно.
– Что? – переспрашивает Джессика, чуть скривив губы.
– Кайфово.
– Я предпочитаю не использовать сленг и вульгарные выражения. И миссис Мунлайт – тоже.
– Да бросьте, – говорю ей я самым своим компанейским тоном и кладу на узкое, худое плечо руку. – Не такая уж вы и правильная. Наверняка вы бываете грязной девочкой.
И подмигиваю ей, широко улыбаясь.
– Что вы имеете в виду? – холодеет она на глазах.
– Я видела вас, – говорю просто. Это старая шутка – естественно, я нигде не видела Джессику, но шутка вдруг срабатывает.
– Вы