локти. Он покосился в мою сторону, когда брал соевый соус, а я в мгновение ока сменила лицо на красную, как пожарная машина, задницу бабуина. Доля секунды, и я вернула свой несравненный лисий облик, но этого хватило, чтобы Тео тоже стал красным, как… как моё лицо мгновение назад. Ха! Он возмущённо воззрился на меня, а я ответила младенчески невинным взглядом.
Наверное, мне не стоило его дразнить. Это было неравное противостояние: он был нерадивым человечишкой, а я – практически богиней. И я готова была объявить перемирие, когда он поднял палочки для еды и бросил в меня ломтик векового яйца[10]. Оба моих хвоста взметнулись сами собой, закрывав морду, и их заляпало чёрное вязкое яйцо.
Я зашипела, превратив лапу в цепную пилу[11].
– Цыц! Я кому сказала: НИКАКОГО ОРУЖИЯ ЗА ОБЕДЕННЫМ СТОЛОМ! – рявкнула миссис Тан.
Гррр. Теперь этот несносный сопляк навлёк на меня гнев матриарха семьи. Это значит – месть! Но позже, когда никто не увидит.
Я покорно превратила пилу снова в лапу и облизала её с самым невинным видом, уже приготовившись получить нагоняй от Джейми. Он всегда расстраивается, когда я сцепляюсь с его младшим братом. Но, к моему удивлению, Джейми вообще ничего не заметил. Он смотрел куда-то в пространство с редкостно мрачной миной.
– Да будет тебе известно, что, если так хмуриться, у тебя с младых ногтей будут морщины, – предупредительно заметила я.
Джейми моргнул и посмотрел на меня так, будто увидел впервые. Уголки губ приподнялись в улыбке, которая так и не достигла глаз. Лицо его оставалось грустным, и у меня защемило сердце. С тех пор, когда он всецело принял меня как своего духа-компаньона, я могла чувствовать его самые сильные эмоции. И сейчас моего хозяина снедали самые дурные чувства: тревога, грусть и страх.
– Что случилось? – спросила я, прыгнув к нему на колени и ткнувшись носом ему в подбородок.
И снова эта вымученная улыбка. Я бы настояла, но миссис Тан сгрузила на тарелку Джейми новую порцию еды, да ещё велела есть поскорее, чтобы не опоздать на практику. Джейми всегда её слушает, он просто образцовый сын. Мне ничего не оставалось, как ждать, пока он доест, в надежде допросить его наедине, но, закончив завтракать, он принялся долго и обстоятельно прощаться с родными и против обыкновения обнял и поцеловал каждого на прощание. Я хмуро смотрела, как он крепко обнимает отца. Даже они выглядели удивлёнными. У них не было принято обниматься.
Когда он наконец-то вышел из дома, я перекинулась в попугая, чтобы можно было летать перед самым его лицом.
– Позволь? – сказал он, пытаясь меня обогнуть.
– Ах, простите! – Я пронеслась по воздуху, снова оказавшись перед ним. – Рассказывай, что случилось. Ты всё утро сам не свой. – Если подумать хорошенько, он был сам не свой гораздо дольше, но моя деликатность мешала мне расспросить его.
Он остановился и посмотрел на меня, и у меня занялся дух. Его глаза полны страха. Я протянулась ослепительно-изумрудными крыльями и сжала его лицо.
– Джейми, скажи мне, что случилось. Я помогу, что бы ни было. Ведь я твой