единственная одежда.
Особых знаков внимания, льгот и почёта они не получали, да они этого и не требовали и даже стеснялись всего подобного. Главной наградой для них, по-видимому, было то, что они пришли с войны живыми!Более точно эти их чувства выразил поэт-фронтовик Александр Трифонович Твардовский, сказав: «…Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны, …»1.
И только время постепенно залечивало глубокие раны войны.
…9 мая 1982 года в Центральном Парке имени М.Горького в Москве мы с родителями, приехавшими к первомайским праздникам к нам в гости из г.Борзи, нашли адрес и телефоны однополчан отца. И уже на следующий день у нас дома, в московской квартире, сидели рядом и пели свою фронтовую песню командиры двух сапёрных взводов третьего батальона первой ударной штурмовой комсомольской Резерва Верховного Главнокомандования инженерно-сапёрной бригады – первого – мой отец, Воронов Василий Георгиевич и третьего – Малько Михаил Николаевич.
– «Закури, дорогой, закури.
Ты сегодня до самой зари
Не приляжешь, уйдёшь ты опять
В ночь глухую врага штурмовать…».
Оказывается, после тяжёлого ранения, отца многие однополчане посчитали погибшим. И когда в 1965 году вышла книга «Боевая комсомольская» об их инженерно-сапёрной бригаде, то, кто из живых участников тех событий что вспомнил, то в ней и написали. А об отце – ни строчки. Потом уже, когда после этой встречи нашли эту толстую книгу и он её «проштудировал», то написал авторам свои дополнения. Однако, второе издание книги осуществить так и не удалось.
Но зато были: замечательные встречи в Москве и на Азовском море, где собирались ветераны бригады, награды и приветствия ЦК ВЛКСМ, проникновенные и тёплые письма. Пусть всё это было с опозданием на целых тридцать восемь лет – но, к счастью, это всё произошло.
Уже позже, я вспомнил, что ещё в студенческие годы эта книга «Боевая комсомольская» попадалась мне на глаза на книжных полках и в библиотеке военной кафедры института, где нас учили тоже на командиров сапёрных взводов. Но как-то я не смог и даже не посмел связать её и воспоминания отца вместе. Так мало он тогда рассказывал о войне. Да и некогда им было это делать – надо было трудиться, восстанавливать страну и экономику, ставить на ноги детей, создавать материальную базу для «светлого будущего»…
Просматриваю в очередной раз старые фотографии со встреч отца и его однополчан, читаю его записи и воспоминания, газетные вырезки о нём, дневники его фронтового товарища и письма-треугольники с фронта с отметкой полевой почты, припоминаю вообще всё слышанное о войне от отца, мамы, бабушки, дяди Марка, воевавшего на Карельском фронте, дяди Тимы, прошедшего войну от лейтенанта до капитана-командира стрелкового батальона и недавно приезжавшего в Москву на 60-летие Парада Победы, от многих других людей и воевавших, и работавших в тылу на трудовом фронте, и бывших в плену и в оккупации… – и думаю, думаю,