из ниток, катушки которых выпрашивали у бабушки и мамы. Их сплетали и «сучили» руками на коленях – получалась довольно прочная нить. Кстати, валенки в деревне подшивали тоже ссученными нитками, правда, предварительно промазанными варом, наверное, для прочности и влагостойкости, и которые назывались дратвой.
Особенно удачны были закидушки в ямах и вообще на глубоких местах. На них попадался хариус, налим, ленок, чебак и другая рыбешка.
Потом стали, по примеру старших, делать «переметы» из шелковых шнуров, покупаемых в сельповском магазине на деньги, выпрошенные у родителей или скопленные в копилке. К ним на поводках из жилки подвешивалось большое количество крючков с червяками. И также, как закидушки, они забрасывались с грузилом, опять же из берегового камня, поперек реки, предварительно размотанные с палки вдоль берега.
Когда переметы вытаскивались, то, как правило, на них всегда попадалось хоть немного, а иногда и много рыбы.
И закидушки, и переметы ставились поздно вечером, а вытаскивались рано утром.
Брат, Владислав, вспоминает, что когда мама, встав подоить корову и выпустить ее в стадо, будила их с Вовкой, то они, протирая со сна глаза, шли на реку проверять снасти.
Но с какой гордостью они затем несли домой добытый трудом улов на специально срезанной ветке прибрежного ивняка! Действительно – «охота пуще неволи»!
Но больше всего Вовка увлекался рыбалкой на хариусов, или как мы их тогда все звали – «харюзов». Для этого он делал специальную мушку-обманку из ярких перьев петуха, пуха дикого кабана и цветных ниток. Подбирал все это под вкус рыбы, наверное, интуитивно, а частично исходя из рыбацкого опыта.
Рыбалка велась на перекатах Чикоя – на самых быстрых местах-стремнинах. Удилища делали из березы или черемухи. Обманка забрасывалась без поплавка и без грузила. Она велась на натянутой течением леске по поверхности воды.
Когда хариус схватывал обманку, делалась подсечка, а затем хариус выбрасывался на берег и отцеплялся с крючка.
У меня была в связи с моей быстрой реакцией резкая подсечка. Отец все время говорил, что я рву губы харюзам. Они у меня действительно часто срывались в воду.
Владимир в этом деле был «мастак». За короткое время он мог «надергать» немалое количество харюзков.
Наш дядя Тима все время при встречах вспоминал, как Вовка при его приезде к нам в гости быстро приносил с реки пойманную им рыбу – «в один момент наловит уже…».
Но это были наши детские увлечения. А отец с Бураковым Василием Петровичем и Юриным Григорием Даниловичем рыбачили на спиннинг. Это было серьезное занятие. Вовка позднее тоже стал с ними ездить на такую рыбалку, как правило, на Большую речку. Это была одна из речек, впадающих в Чикой.
Рыбалка велась днем – на блесну, а вечером и ночью – на «мыша». Это деревяшка, обшитая каким-либо мехом, обычно мехом бурундука или белки, с тремя или пятью якорями разных размеров. Она забрасывалась спиннингом (без грузила) в реку,