стакан обратно не стал – оставил в руках, согревая ладонями.
– Ты растерян, испуган… Ты не знаешь, что делать – попытка вскарабкаться на скалу ускорит твой крах, промедление же невозможно – толпа уже недовольно загудела. Кто-то свистит, кто-то подбадривает – «Давай, Карл, ты сможешь! Сделай это, Карл!». И ты явственно слышишь в этих криках издевательские нотки… Кажется, все они прекрасно знают, что ты не сможешь выполнить то, что обещал. Они просто ждут, когда ты повернешься к ним и скажешь – «Я не смогу… Я обманул вас… Я никогда не залезу на эту скалу…». Они ждут твоей капитуляции, ждут этого мгновения, когда из без пяти минут героя ты превратишься в козла отпущения, половую тряпку, об которую все будут просто обязаны вытирать свои грязные ноги. Ситуация накалена до предела. С секунды на секунду для тебя все закончится. И закончится очень плохо. Кирка вываливается из твоих рук. Ты опускаешь голову…
«Неужели ты отдашь меня на растерзание этой наглой толпе? Стоило все это придумывать только для того, чтобы сделать из меня пораженца? К чему тогда весь этот рассказ?», – Карл недовольно покачал головой. – «Вместо того чтобы слушать эту чушь, я бы уже давно угостил первую попавшуюся красотку в первом попавшемся баре, и отвез бы ее в первую попавшуюся гостиницу…»
Карл наморщил лоб, обдумывая, в какую гостиницу он увез бы красотку.
– Но что это?! – Док вдруг выпрямил спину, не оборачиваясь, пошарил за спиной рукой, схватил со стола папку и, что было силы, хлопнул ею по стеклу. – Ты что-то заметил. Что-то заинтересовало тебя – там – в самой толще скалы, прямо перед тобой. Ты что-то увидел там, в глубине. Ты не понимаешь, что это, но…
Док замолк, с интересом разглядывая свою жертву – раздавленную муху, прилипшую к папке. Вблизи она уже не казалась фиолетовой.
«Ну и хрень…», – Карл закатил глаза. – «Кажется, сегодня Док решил поставить рекорд по идиотизму. Док, дорогой, ты и так непревзойденный рекордсмен в этом виде спорта! Не пора ли на пенсию?»
– … но ты решаешься действовать, – Док смахнул платком останки мухи в урну, секунду подумав, отправил вслед за мухой и испачканный платок, сел за стол и уставился на Карла. – Ты решаешься действовать, Карл. Ты вновь подхватываешь кирку и обрушиваешь ее на скалу. Смешки и издевательские крики за твоей спиной разом смолкают. Твоя ржавая кирка легко проваливается вглубь скалы, и ты вдруг видишь, что перед тобой никакая не скала, а… гигантский лист бумаги… Бесконечный, до самых небес, глянцевый лист бумаги, на котором нарисована скала. Еще ничего не понимая, но уже предчувствуя близкую победу, ты обеими руками рвешь бумагу, освобождая себе путь, делаешь шаг вперед… и в одну секунду все вокруг меняется – ты с изумлением видишь, что сидишь на золотом кресле на верхушке высоченной скале, а притихшая толпа, оставшаяся где-то далеко внизу, у подножья, смиренно пала на колени и даже не смеет взглянуть на тебя.