Диана любили друг друга до беспамятства.
Оксана встрепенулась, затаив дыхание.
– Диана? – сглотнула она тугой ком в горле.
Так звали маму, и это просто не могло быть совпадением. Мама точно из этой деревни родом, но почему она никогда ничего не рассказывала ни про отца, ни про это место?
– Да, – ласково подтвердил Саныч, – и поскольку Нина оказалась тоже сторожилой, Игорь знал, что эта доля выпадет и на тебя. И очень хотел сбежать, и, видимо, ты – живое доказательство, что у него получилось вытащить тебя и маму.
Глаза защипало от слез. Тихо рассмеявшись, Оксана стерла их, подавляя горечь в горле глотком воды. Ей ведь говорили. С первой минуты говорили, а она, дура безмозглая!
– Получается, этот титул «сторожила» передается по наследству?
Саныч кивнул.
– И в чем его привилегия? Что случится, если сторожил не станет?
– Сторожилы от слова «сторож». Чем нас больше, тем безопаснее туман для нас. Свет от фонарей во время тумана ярче или тускнее, и от этого зависят наши жизни. Нечисть не может нас так легко коснуться, она обожжется и тебя обожжет, но не убьет. Твоя бабушка, скорее всего, от рода отказалась, поэтому ее и забрали в наказание. Не нужно было ей в сделки с нечистью играть. Они всегда приходят за долгами, но забирают намного больше, чем ты готова будешь отдать.
– А я… тоже, получается, сторожила…
– В перспективе можешь стать, но без нужного обряда ты пока, как все, – довольно хмыкнул Саныч. – На данный момент я последний остался из сторожил.
– Ясно, – кивнула Оксана, разглядывая мужчину, и гадала, сколько всего он пережил, если для столь молодого возраста уже стал таким седым.
– Бабушка написала мне дарственную на дом, – перевела она тему. – Я узнала об этом, когда квартира сгорела вместе со всем, что у меня было. Еще и с работы тогда уволили. Дом тут стал спасением… – Оксана и сама не понимала, что на нее нашло, но хотелось выговориться. – Хотя бы не в машине ночевать.
Саныч внимательно слушал, не перебивал и даже, казалось, с пониманием смотрел.
– Мне страшно… – шепнула и снова заплакала.
– Думаешь, нам не страшно? – вздохнул Саныч, погладив по-отцовски по голове. – Здесь единицы, не узнавшие, что такое скорбь. Многих туман забрал, и неизвестно, скольких еще заберет. Но ясно одно: пока мы живем тут, другие люди в соседних селах спят спокойно.
Девушка взглянула на Саныча иначе, и у нее сердце сжалось от тоски.
– Спасибо тебе… за помощь…
– За это не благодарят, Оксан. Здесь все друг другу помогают. Без этого никак. Привыкай. И сама помогай, кому сможешь.
Саныч ушел спать в соседнюю комнату, а Оксана впервые за долгий месяц почувствовала себя не одиноко.
Проспав остаток ночи сладким сном без сновидений, Оксана встала уже с хорошим настроением и желанием жить. Петухи только продирали горло по всей деревне, а девушка радовалась, что спокойно может стоять на своих двоих и даже боль в груди не беспокоит.
Не найдя Саныча в доме,