такой работы? Не знаю ничего. Хватит хулиганить!
– Минуточку! Мне сказали, что нужно расписать стену, и это совершенно точно!
– Да? А кто вам сказал?
«Тьфу, черт, – подумал Саня. – Стоит ли упоминать вообще Крутицкого?»
– Я специально приехал, мне назначено, – сказал он совсем уж нелепую фразу, но она, как ни странно, подействовала, замок щелкнул, и Саня поспешил толкнуть тяжелую дверь калитки.
Перед ним было совершенно стандартное школьное здание из силикатного кирпича в два этажа, какие обыкновенно строили в области. Двор перед крыльцом был тщательно выметен, некоторые окна были открыты, входные двери были явно новыми, добротными, с тяжелыми ручками. Саня медленно пошел к крыльцу, когда дверь открылась и на него выскочил заспанный пожилой охранник в синей рубашке и черных брюках. В руке страж сжимал радиотелефон.
– Так, так, так, минуточку… Минуточку… Я должен сообщить. А вы пока документы приготовьте.
Саня снял рюкзак, извлек из внутреннего кармана на молнии потрепанный паспорт, протянул охраннику, а тот, набрав номер, внимательно слушал.
Когда ответили, суетливо затараторил:
– Отец Арсений! Прошу прощения… Тут… Пришел художник. Говорит, что художник. Что-то рисовать надо? Если нет, так я это… А, все, все! Веду, веду! – Взбежал на ступеньки и стал делать суетливые жесты рукой Сане, мол, проходи скорее.
В вестибюле были турникет и стойка охраны со столом. Здесь охранник переписал Санины данные и велел ожидать на скамеечке. Саня от нечего делать ходил по пустому гулкому вестибюлю, разглядывал Доски почета, где вместо пионеров-героев, как в его детстве, пока их не заменили другой агитацией, висели фотографии деятелей церкви с пространными описаниями их подвигов. Были еще десять заповедей в отдельной золотой рамке, какие-то стенгазеты, расписания занятий кружков и факультативов. Наконец Саня услышал шаги по лестнице, и к нему вышел, судя по всему, работодатель. Он был в простой черной рясе, с большим крестом на выпирающем животе, толстым лоснящимся лицом с мясистым носом и довольно жидкой длинной бородой.
– Здравствуйте, – сказал работодатель каким-то неприятным тоном полицейского или инспектора. – А мы вас давно ждем. Что же вы?
Саня не нашелся что ответить, но настроение его ухудшилось еще сильнее; ему захотелось уйти прямо сейчас, скорее добраться до ближайшего магазина, сбить похмелье пивом и еще сутки ни с кем не разговаривать.
Не дождавшись ответа, работодатель продолжал:
– Меня зовут отец Арсений. Вы, как я понимаю, Александр. – Он повернулся и направился к лестнице. – Прошу вас, осмотрите зал, там и продолжим нашу беседу.
И Отец Арсений направился к лестнице, а Саня был вынужден проследовать за ним.
– Ну так, стало быть, художник?
Саня молчал.
– Хороший, надеюсь, художник, ибо работа вам предстоит большая, закончить нужно к началу учебного года, даже чуть раньше. Очень надеюсь,