не так? Не могу понять, чем мой ответ мог тебя не устроить. Или у вас в Сэндхоте число двадцать один считается неприличным?
Не могу понять, он серьëзно это спрашивает или издевается?
Впрочем, наверняка второе.
– Очень смешно, – морщу я нос, поправляя на плече сползающую лямку сумки. – Я просто удивилась тому, что мы с тобой будем учиться в одной группе. Потому что мне тоже в двадцать первую аудиторию.
И вот теперь я уже наблюдаю, как меняется в лице сам Шердан.
При чëм, гамма его эмоций меня искренне удивила.
Сначала он улыбнулся.
Да, Шердан Рэйн умеет улыбаться! И его улыбка просто сногсшибательно красивая.
Но уже через мгновение он будто вспоминает о чем-то. Вздрагивает. И его улыбка тает, уступая место злости и какому-то отчаянию даже.
– Что-то не так? – Решаюсь спросить я.
– Всë не так, – злобно цедит он. – Быть рядом с тобой – это худшее из испытаний для меня.
Мне становится обидно.
– Почему это? Не настолько я и ужасна, как ты считаешь.
В этот момент мы входим в аудиторию.
Небольшая.
С длинной лавочкой и таким же сплошным столом, за которым мы по-видимому и должны сидеть.
Перед ним стол преподавателя, заставленный кристаллами разных форм, размеров и цветов.
Самого преподавателя пока нет, поэтому мы в аудитории находимся только вдвоем.
Я располагаюсь посередине лавочки и стола, а Шердан демонстративно садится на самый край.
Меня это раздражает ещë больше, и я поворачиваюсь к нему.
– Слушай, я, между прочим, тоже не в восторге от того, что ты мой одногруппник.
Шердан хмурится и выдает очередной шедевральный вопрос:
– Правда? А почему?
– Ты издеваешься, что ли? – Не выдерживаю я. – Сам как думаешь? Ты говоришь со мной сквозь зубы и стараешься находиться от меня настолько далеко, насколько это возможно. Чтоб ни в коем случае я не посмела осквернить твоë священное тело своим недостойным прикосновением.
Шердан хочет что-то ответить, но обрывает себя, задумывается, поджав губы, и только потом произносит:
– Я не могу этого делать. Это опасно.
– Опасно что? – Морщу я лоб. – И для кого?
Шердан снова поджимает губы, раздумывая над ответом. Что происходит в его голове, если он даже не может спокойно отвечать?
Наконец, он произносит:
– Это запрет от правящей семьи. Истинность просыпается от прикосновения. А теневые драконы очень сильно привязываются к истинным. Настолько, что через истинных можно влиять на наши силы. Делать сильнее или слабее. Этим могут воспользоваться враги. Если встанет вопрос – спасти истинную или короля, или может какой-нибудь город, теневой дракон всегда выберет истинную.
Шердан рассказывает всë это, глядя на меня. У меня от этого взгляда мурашки бегут.
– И уж точно, – добавляет он. – Мы принесем в жертву себя ради истинной. Именно поэтому король запрещает соприкасаться с женщинами. Потом, в один из месяцев, которые он сам определяет, созывается громадная