муж и жена не спят вместе. В их доме в Техасе у каждого была своя комната, они уже долго спали отдельно. От этого или по какой-то другой причине между ним и Лилиан давно появилась напряженность, плотная и душная, слова словно повисали в воздухе, не доходя до того, кому предназначались.
Утрата сына подкосила Фрэнка. Вместо того чтобы поддержать жену, он стал сух с ней, немногословен. Не мог ей признаться, что частенько, так, чтобы она не видела, смахивает предательскую слезу. И все чаще вспоминал, как ездил во Франкфурт с Хеннеке. Секретарше было двадцать девять, и она хотела замуж и детей. Хеннеке не говорила об этом, но Фрэнк чувствовал. Он видел, как она ждала, когда Фрэнк сам начнет этот разговор. Фрэнк знал: пока он молчит, Хеннеке никогда не начнет такой разговор первой. Фрэнку было хорошо с ней, он ощутил некую свободу, горестные мысли из-за отъезда дочери и смерти сына понемногу отпускали его, он подтянулся и посвежел. Фрэнк почувствовал себя плейбоем, помолодевшим на два десятка лет. Но пятьдесят шесть лет – это все-таки больше, чем тридцать шесть. От молодости это уже далеко. Он знал, что Лилиан подозревает его в измене, ждал, когда она заговорит об этом, чтобы потом искренне возмутиться и предоставить доказательства и заверения в своей верности. Просто так, без повода, он клясться в верности Лилиан не хотел.
Его жена была все еще красива. К своим пятидесяти двум она подошла с грациозным достоинством, сохранив детскую наивность, которая однажды покорила его. От природы у нее была отличная фигура – стройная, с тонкой талией. С возрастом она не потеряла пропорций, хотя и стала чуть оплывшей. Да, со временем Фрэнку стали нравится более подтянутые, стройные и спортивные, почти как у подростков, фигуры. Такие, как у Хеннеке. Он невольно, начал заглядываться на совсем уж молоденьких, и Лилиан не могла этого не заметить. Но не отсутствие былого совершенства в фигуре жены отталкивало его – в ее лице появилась грусть, вызывавшая у него жалость. Фрэнк понимал, что Лилиан чувствует эту его жалость. Может, оттого ее грусть становилась еще сильнее и отчетливее?
– Давай закажем катер на завтра? Как тебе эта идея? – спросила Лилиан, видя, как он задумался, ушел в себя.
– Отличная идея, дорогая! И обязательно прокатимся вдоль берега вот к тем скалам. – Фрэнк указал из окна номера на виднеющийся вдалеке в лучах заходящего солнца большой, скалистый берег.
Лилиан согласилась. На пляже они выбрали свободный зонтик и два лежака. Вечер был чудесный. Ей понравилось место, где был расположен их отель. Фрэнк долго искал его в Интернете, советуясь с ней. Он учел все ее пожелания. Какой внимательный у нее муж!
Спокойное море расстилалось прямо перед ними, оно было зеленое и светящееся от вечерней зари. Солнце – уже не горячее – приятно ласкало кожу. Фрэнк зашел в воду, резко окунувшись по самые плечи. Поплыл медленно, фыркая и отплевываясь, плавно и широко разводя руки. Когда-то, еще подростком, он несколько лет занимался плаванием