огурчик двупалой вилкой; налил рюмашку, взяв в другую руку; торжественно произнёс: «тост!..» – и выпил.
Хрустя солёными огурцами, он достал тетрадь, ручку; сел за стол, начав писать:
Борьба с самим собой.
Вывел он заголовок, дальше последовала мысль:
Нет хуже пристрастия, чем алкоголь – и я этому яркий свидетель!…
– Нет… Слишком самокритично и откровенно: никто не поверит. – подумал Романенко.
Я бы бросил в любую минуту, если б мог… Но пока я не знаю как…
– Хрень какая-то получается…
Меня все называют бабником, ибо ни одной женщине я не причинил столько счастья, сколько Любе, когда извинялся за то, что спал в обуви на белых простынях…
– Нет, не пойдёт… О чём вообще пишут люди?… – спрашивал себя Романенко. – Наверное, о том, что видели, слышали – словом, ощущали… О себе, наверное, тоже пишут…
Он написал новый заголовок:
История одного человека.
Дальше последовала мысль:
Когда-то, я был молод и здоров. Хорошо окончил художественную школу. Тогда-то, я ещё не знал о вине и женщинах, пока не поступил в лётно-конструкторское военное училище…
Отвлёкшись, он налил ещё одну рюмку; выпил, закусил, и продолжил:
У меня была жена. Но она ушла, не оставив дома даже чайной ложки…
Фигня какая-то!.. – психовал Романенко, наливая следующую. – Да и кому я нужен со своим болячками?…
Опрокинув рюмку, он вырвал листки из тетради; скомкал и выкинул, начав писать с чистого листа:
Онтология житейской глупости.
Вывел он заголовок, а дальше последовала мысль:
И в горе, и в радости, избегай стакана и лёгкого поведения женщины…
Не разговаривай с соседом до летнего солнцестояния…
Чурайся чужих денег, ибо добра от них не сыщешь…
Чтобы разбить камни в почках, возьми кору орешника…
Держа в руке последнюю стопку, и глядя на Луну безумно сверкающим взглядом, Романенко проревел, едва связывая слова: «Да, храни вас Господь, – хлореллы!… Ибо вы даёте космонавтам воду и кислород, а так же, широко используетесь в методике отчистки сточных вод, и производстве комбикорма для домашнего скота…»
3
На утро Романенко стоял у ворот корпорации «Энергия», разглядывая молодой росток на ёлочке.
– Пойдём-ка со мной, Братец!… – зазывал его Константин Егорович.
Они поднялись по лестнице, зайдя в конференц – зал, где планировалось собрание. Все расселись. Николай Иванович разложил бумаги на столе; взяв одну из них, начал докладывать: «Планируется подготовка к запуску модуля „Туман“…»
– В общем суть проекта такова… – шептал Константин Егорович, чуть наклонившись в сторону Романенко. – Мы построили тяжёлый межпланетный крейсер… Ну может помнишь марсианский проект пятьдесят девятого года… Так вот, мы его усовершенствовали. Начали собирать. Оказалось, количество пассажиров строго ограниченно: решили