сфокусировалась на дочери и выдохнула, постепенно успокаивая дрожь. Это всё в прошлом. Она научилась с этим жить. Главное не допустить подобного по отношению к её детям.
Громко хлопнула входная дверь, и, пролетая холл, в спальню влетел Тимур. Он свалился у кровати на колени. Диза кинулась к нему, и когда сын поднял голову, увидела неестественно расширенные чёрные зрачки, из-за чего его голубые глаза стали почти чёрными, из носа стекала кровь.
– Они забрали её! Забрали Ари, – он схватился за голову. Было видно, что каждое слово приносит ему нестерпимую боль – ОНИ хотели, чтобы я забыл. Но я всё помню. Люди в белой униформе со значками личной стражи Аркона, увезли её в белом фургоне… – Тим шмыгнул носом кровавые сопли и потерял сознание.
Диза опустилась на пол рядом, положила себе его голову на колени, потрогала пульс на загорелой шее и начала вытирать лицо сына влажными салфетками. Слёзы, ещё не высохшие, вновь потекли по её щекам. Жизнь вновь разбивалась на части.
Она понимала, что скорее всего, Ари забрали в так называемый «приют чистых душ». По официальным данным, доступ к которым был у Дизарии по работе, в таких приютах собирали самых талантливых подростков, чтобы растить элиту управленцев и учёных. Однако, никто не знал наверняка. У подростков не было никаких свиданий с родными, никто ещё не возвращался из таких заведений за десять лет. А места управленцев и учёных все больше отдавались вальдам или лизоблюдам из гвардии. Ари была в опасности. Диза это чётко осознавала. В жизни её дочери включился обратный отсчёт. Боль в груди женщины разрасталась и становилась огромным колючим шаром, который пытался разорвать её изнутри.
Пульс Тима бился быстро, но без сбоев. Он просто потерял сознание. Диза продолжала вытирать кровь с его лица. Элька сидела на кровати, не в силах пошевелиться, нижняя губа тряслась от нервного напряжения.
Дизе было страшно, как же ей было страшно: за Ари, которая неизвестно где, за Эльку, которая рискует повторить её самый страшный кошмар, за Тима, который уже был почти мужчиной, и через каких-то полтора года рисковал оказаться на линии противостояния. Страх и боль пронзали тело иголками, растекались по венам, заставляли сердце, то сжиматься, пропуская удары, то бешено биться… Тревога и безысходность охватывали её, а может это была уже обречённость.
Тим всё также лежал у неё на коленях, она понимала, что это последствия борьбы с ментальным воздействием на него. И он может проспать несколько суток. Но если его завтра не будет в школе, могут понять, что он поборол воздействие и кому-то проговорился. Она рисковала потерять его быстрее, чем через полтора года.
Мысли путались, ей нужно было что-то сделать. Но паника сковала всё, даже мозг. Обняв Тима за голову, Дизария почему-то подняла глаза к небу, будто в поисках спасения. Что она хотела увидеть там сквозь пелену слёз!? Страх волнами расходился от неё в стороны, делая воздух гуще. Наверно такой концентрацией эмоций, она могла накормить целый