когда с получением снаряжения было закончено, герр-гауптман Штерн отвёл А’Ллайс и новобранцев обратно к машинам, где они, оперативно погрузившись по кузовам, отправились в сторону распределительного пункта.
В этот раз дорога заняла всего лишь десять минут, за которые Коллинз почему-то не проронил ни единого слова: возможно, просто побоялся вести беседы с теперь уже серьёзно вооружённой А’Ллайс – вдруг спросит что-нибудь не нужно, и девушка пальнёт?..
Распределительный пункт представлял из себя маленький размеров воинскую часть внутри города. Здесь, как и на складе, группе прибывших новобранцев по-прежнему не было суждено надолго задержаться: всех их довольно быстро распределили по батальонам несколько адъютантов с деревянными планшетами в руках.
Закончив с рядовым составом, адъютанты принялись к распределению младших офицеров, из представителей которых здесь, на ночном, скупо освещённом плацу, была одна лишь А’Ллайс.
– Фрау фон Берх? – отвлёкшись от планшета, посмотрел на девушку молодой адъютант в круглых очках.
– Так точно! – коротко ответила она, стоя по стойке «смирно» и смотря вдаль впереди себя.
Проведя взглядом по офицеру, А’Ллайс предположила в мыслях: «Очередной юнец, скорее всего, прошедший ускоренные офицерские курсы».
– Вас приписали к двадцать второй пехотной дивизии «Великий Кайзер», – тем временем оповестил адъютант и начал вести указательным пальцем левой руки по мелким надписям в своём планшете. – Так-с, теперь батальон… Ага, семнадцатый, – проговорил он, остановив палец на красной цифре «17». – Отправитесь в семнадцатый батальон.
– Кхм, позвольте узнать, герр Ганске, – вдруг встрял стоящий рядом гауптман фон Штерн, медленно поглаживая покрытые сединой усы. – Что повлияло на ваш выбор? Фельдфебель фон Берх ещё не участвовала даже в простых стычках, а вы отправляете её сразу в самое пекло.
– Герр-гауптман, не вам ли не знать, что самая прочная сталь куётся огнём самого жаркого пекла? – заметил адъютант с довольно редкой фамилией Ганске. – К тому же всем давно известно, что фельдфебель фон Берх прошла полные пять лет службы в ещё довоенное время, что делает её очень ценным кадровиком, которых так не хватает в семнадцатом батальоне.
Фон Штерн невесело усмехнулся в усы.
– Ваша правда, – сказал он. – Однако будь я на вашем месте, то не позволил бы себе вот так запросто потерять столь ценного офицера.
– Герр-гауптман, вы сомневаетесь в моём выборе? – показались из-под очков усталые и чуть удивлённые глаза Ганске.
– Прошу прощения, – невзначай подала голос А’Ллайс, с недоверием посматривая на обоих офицеров. – Вы действительно считаете, что я погибну в первом же бою?
Наступил момент молчания. И не простого: девушка отчётливо видела, как потяжелел взгляд фон Штерна, в то время как лицо молодого офицера-распределителя налилось грустью, которую он постарался скрыть, отведя