Софи, Джем нездоров. У него очередной… очередной приступ.
– Все будет в порядке, мисс Тесс. Он и раньше болел, но каждый раз все проходит.
Тесс закрыла глаза, и Софи увидела, что под ними залегли серые тени. Никто из девушек не сказал этого вслух, но обе подумали, что однажды Джем не сможет справиться с приступом.
– Надо было мне принести горячую воду, – виноватым тоном произнесла Софи, – и тряпки…
– Это я должна была принести все это, – возразила Тесс. – И я бы все сделала, но Шарлотта велела мне сменить платье. При попадании на кожу кровь демона опасна. Шарлотта послала Бриджет за тряпками и припарками, а с минуты на минуту здесь будет Брат Енох. Джем и слышать об этом не хочет, но…
– Я все поняла, – твердо сказала Софи. – Если вы тоже заболеете, ему это не поможет. Я помогу вам снять платье. Пойдемте скорее, разберемся с ним.
Тесс распахнула глаза.
– Милая Софи… Ты, как всегда, права.
Она двинулась по коридору к своей комнате, но у двери остановилась и обернулась, чтобы взглянуть на служанку. Огромные серые глаза Тесс встретились с глазами Софи, и Тесс кивнула, словно подтверждая правильность своей догадки.
– С ним все в порядке. Он совсем не пострадал.
– Мастер Джем?
Тесс покачала головой.
– Нет, Гидеон Лайтвуд.
Софи вспыхнула.
Габриэль не понял, почему брат велел ему отправиться в институтскую гостиную и ждать там, но повиновался ему. Даже после всего, что случилось, он беспрекословно подчинялся Гидеону. К его удивлению, комната была обставлена очень просто и совсем не походила на богато украшенные гостиные в доме Лайтвудов в Пимлико и в чизвикском особняке. Выцветшие обои с махровыми розами; стол, забрызганный чернилами и испещренный царапинами от ножей для бумаг и острых перьев; каминная решетка, черная от сажи. Над камином висело покрытое разводами зеркало в золоченой раме.
Габриэль взглянул на собственное отражение. Ворот доспехов был разорван, на подбородке виднелся красный рубец заживающего пореза. Вся одежда была в крови – была это его собственная кровь или кровь отца?
Он быстро отвел глаза. Ему всегда казалось странным, что из двух братьев именно он вырос похожим на их мать, Барбару. Он помнил ее высокой, стройной, со вьющимися каштановыми волосами и глазами такого же чистейшего зеленого цвета, как трава на лужайке, спускавшейся от дома прямо к реке. Гидеон же пошел в отца – широкоплечий, крепко сбитый, с зеленовато-серыми глазами. Но по иронии судьбы характер отца – его упрямство, вспыльчивость и неспособность прощать – унаследовал именно Габриэль. Гидеон и Барбара не любили ссор. Они были куда спокойнее и рассудительнее и не отступали от своих убеждений. Они оба были больше похожи на…
В гостиную вошла Шарлотта Бранвелл, одетая в свободное платье. Глаза ее сверкали, как глаза маленькой птички. При каждой встрече Габриэль поражался тому, какая она миниатюрная. О чем только думал консул Вейланд, передавая