этот запас израсходовался, и все его тело заныло от усталости. Далтону стоило таких усилий сдержаться, чтобы не зевнуть, разинув пасть, как крокодил, что у него заныла и челюсть, а в голову прокралась боль и угнездилась там. Если бы он даже вышел отсюда, то далеко бы не ушел – свалился от усталости. Жизнь в проклятой тюрьме приучила его к регулярному сну. Когда он жил на улицах, то мог проводить на ногах целые сутки напролет, всего лишь чуть-чуть подремав, прислонившись к стене.
– Собираетесь поселить меня в «Кларидж»?
Марко недовольно хрюкнул.
– Размечтался. Пошли.
Он прошел через кухню и стал подниматься по лестнице. Джек последовал за ним, сзади доносились легкие шаги Евы.
Лестница привела их в узкий коридор с обшарпанными полами, по обеим сторонам которого одна напротив другой находились две двери. Марко открыл правую. Джек заглянул внутрь и увидел убогую обстановку – узкую кровать, покрытую линялым хлопчатобумажным стеганым одеялом, комод с зеркалом, письменный стол и умывальник с раковиной. Плетеный коврик на полу выглядел так, словно это был подарок по случаю коронации королевы. Единственное окно закрывала желтая тюлевая занавеска. Газового освещения в комнате не было, только на комоде стояла масляная лампа, а в углу примостилась низкая чугунная печка.
– Пока мы с вами не закончим, – сказала Ева, входя в комнату, – это ваш дом.
– «Кларидж» – просто ничто по сравнению с этим дворцом.
По правде говоря, после тюремной камеры эта маленькая скромная комната в самом деле показалась Джеку дворцом. Ни решеток на окне, ни прорези в двери, через которую его могли видеть проходящие мимо дежурные охранники.
Джек переступил порог и стал рассматривать свое новое жилище во всех подробностях, начиная с тонкой паутины трещин на оштукатуренном потолке и заканчивая лежащей на столе книгой. «Возвращение на родину». По названию похоже на приключенческий роман.
– Я в экстазе от твоего одобрения, – протянул Марко. – Уборная – на заднем дворе. Водопровод есть только в кухне. Если захочешь помыться, тебе придется самому набрать воды и нагреть ее.
С этими словами Марко ушел, оставив Джека с Евой вдвоем.
Они не были наедине с тех пор, как она выпроводила мужчин из купе, чтобы Джек мог спокойно поесть. Далтон вдруг остро осознал присутсвие Евы в этой крошечных размеров комнате. Несмотря на неимоверную усталость, по его коже маленькими искорками пробежало напряжение. При свете лампы было трудно судить, но ему показалось, что щеки леди Уоррик выглядят более разрумянившимися, чем когда поблизости болтался Марко. Они настороженно смотрели друг на друга, и Джек отметил, что Ева держится на безопасном расстоянии.
Умеет она сбить с толку. Сильная и жесткая, как боксер-профессионал, но иногда бывают короткие моменты, когда Ева кажется почти… почти доброй. Например, как тогда, на вокзале, когда она позволила ему сделать первый, глубокий вдох лондонского воздуха. Но между ними было что-то еще. Вовсе не доброта, а нечто другое. Сейчас леди