налогов или отправлением религиозных культов, избегая при этом по понятным причинам браков «на стороне», то в конце концов он приобретет гомогенность и сложится в некое подобие «народа» со всеми присущими этому феномену атрибутами – единой культурой, религией, обычаями, менталитетом. Даже свой язык выработается. В конечном итоге у него появится и своя «национальная» история, уходящая своими корнями в «невероятно далекое» прошлое, и собственное «этническое» наименование. А что тут особенного? Даже футбольная команда имеет свою историю. Разумеется, (опять-таки в силу тенденции к скрещиванию именно внутри коллектива) и частота появления людей с повышенным интеллектом здесь будет несколько выше, чем в популяциях, в силу различных причин занимающихся менее квалифицированным трудом, что не говорит, конечно, о том, что такая картина будет наблюдаться постоянно. В конце концов, все, что имеет начало, имеет и конец.
Что мешает считать, что евреи претерпевают именно такую эволюцию? Ничего. И, думается, никакого влияния на выработку особого «еврейского гена», такая эволюция не окажет. Разве что придаст облику и привычкам «скитальцев» некоторое своеобразие, позволяющее иногда отличить их от простых смертных. А еще (параллельно с повышением числа особей с повышенным интеллектом) увеличит в популяции процент уродств и слабоумия – неизбежное следствие внутривидового скрещивания, что мы и наблюдаем сейчас среди евреев.
Понимание всего этого привело к затуханию активности в сфере поисков «еврейского гена». В конце концов, идентификация прибывающих на Святую землю стала производиться старым, «дедовским» способом. Принадлежность к еврейству стали определять по матери и опять-таки по исповедуемой религии. Излишне говорить, что этот бюрократический способ далеко не идеален.
На первых порах существования израильского государства провал исследований по выявлению «еврейской ДНК» породил демократические тенденции в определении принадлежности к еврейству прибывающих. По свидетельству Шломо Занда, «в ходе первой переписи населения, проведенной 8 ноября 1948 года, жители Израиля сами заполняли анкету, в которой указывали свою национальную и религиозную принадлежность; эти декларации стали основой их гражданской регистрации. Таким образом, израильское государство втихую превратило в евреев многочисленных членов семей, родители которых, скажем так, не непременно исповедовали иудаизм. В 1950 году данные о новорожденных все еще заносились в специальные бланки без указания национальности и религии; правда, эти бланки существовали в двух вариантах – на иврите и по-арабски. Ребенок, чьи родители заполняли ивритский бланк, автоматически признавался евреем»[28].
В 1956 году после отступления из Синая была предпринята попытка еще радикальнее демократизировать процесс репатриации. «В марте 1958 года, на фоне снизившегося накала национальных чувств, Исраэль Бар-Иехуда, тогдашний министр внутренних дел, видный представитель левого сионистского