и евреям. Патаны делают обрезание. Но делают они его не так, как это можно было бы предположить исходя из их принадлежности к мусульманству, а по еврейскому обычаю, т. е. на восьмой день жизни ребенка. Напомню, у мусульман обрезание делается по усмотрению родителей в связи с наступлением совершеннолетия ребенка, т. е. с семи до пятнадцати лет.
В законах патанов есть понятия о «чистом» и «нечистом» и о необходимости очищения. Так, женщинам предписывается не вступать в контакт с мужем в течение семи дней после менструации. По истечении этого срока они моются в реке, проходя церемонию очистки. Примерно то же самое можно наблюдать и в традициях евреев.
Сами патаны причисляют себя к потерянным «десяти коленам Израилевым». Существуют и соответствующие предания об их происхождении. В арабских хрониках есть упоминание о сыне царя Саула, Иеремии, у которого родился сын по имени Афган. Якобы потомки этого Афгана перебрались спустя много веков на территорию Афганистана, где и встретились с арабами, когда те начали распространять там свое влияние. Согласно хроникам, предводитель патанов, Киш, прямой потомок Афгана, выслушав доводы военачальника арабов Халида ибн Валида, принял ислам, взяв себе мусульманское имя Абдул ибн Рашид. Под этим именем он и прославился как гроза неверных и любимец самого пророка Мухаммеда. Будто бы именно пророк дал ему прозвище «пуштун», что на сирийском наречии якобы означает «рулевой»[21].
Так это или нет, но то, что пуштуны или какая-то их часть в прошлом придерживались какой-то формы иудаизма, не подлежит сомнению.
Легко представить, какой удар по их национальному самолюбию может нанести это открытие. В особенности по самолюбию тех пуштунов, которые составляют ядро исламской организации «Талибан», известной своим неравнодушным отношением к еврейству.
Да и сами евреи будут не в восторге от такого родства.
Впрочем, нас интересует другое. На этом примере отчетливо видно, что человеческие общности в древности были подвержены частым сменам религиозной ориентации, вместе с которой менялась и этническая принадлежность. Аборигены Афганистана и Пакистана, приняв иудаизм, стали евреями. Затем, с приходом арабов, превратились в мусульман-пуштунов, чтобы подвергнуть обструкции ту веру, адептами которой они сами были еще вчера. Кто они по национальности? Бог весть. То же и с эфиопами, которые вначале стали евреями – фалаша, а затем, подвергшись христианизации, превратились в фалашмура-христиан, не утративших, впрочем, пиетет (во многом показной, конечно, учитывая желание эфиопов сменить место жительства на более пристойное) к религии предков[22].
Получается, национальную принадлежность можно менять как перчатки, вместе с религиозными предпочтениями. Есть ли возможность построить в таких условиях национальную историю? Тут даже не имеется в виду только история евреев.
В общем, как бы ни старались сами евреи и ортодоксальные историки убедить человечество в обратном, национальная идентичность