без гарантий умирает сразу – это величайший заговор корпораций.
– Эм… у тебя тут… мило…
Знаю, офис производит странное впечатление на посторонних. Обитый деревянными панелями, увешанный дипломами и вырезками из глянцевых журналов в строгих рамках, когда-то он носил более-менее приличный вид и даже слегка намекал на престиж фирмы.
Однако с тех времен минуло много лет, нервов, заказов и бессонных ночей. Следы некоторых, особенно разрушительных, попоек, срочного поиска улик и информации посреди образовавшегося хлама до сих пор прослеживались в общем ворохе книг, городских бумажных карт, обрывках фотографий, упаковок еды на вынос и пустых бутылок. Одну из которых я просто пнул под стол, чтобы не мешалась под ногами.
– За бардак прости. – Вымучено улыбнулся. – Хотел бы соврать, но… В общем, тут так всегда.
Покрутил веревку жалюзи, опуская их на узкое окно с решетками. Смахнул полную пепельницу в пакет под столом. Да-да, вынесу в утилизатор, как только, так сразу.
– День был напряженный, да?
– Д-да. – Ее голос дрогнул или мне показалось? Вот только надумывать, Ван, не надо!
Покосился на кушетку в углу. Мое новое место обитания. Подушку бы не забыть перетащить сразу и одеяло откопать. А то потом буду ломиться посреди ночи. Еще неправильно поймет, да.
– Пойдем, покажу спальню.
Вторая комната без окон, дверь в которую пришлось соорудить из тонкого листа непрозрачного пластика, палок и какой-то матери, была когда-то глубоким стенным шкафом. Но благодаря моей смекалке, необходимости, ну и деньгам, полученным от доктора вместе с проблемой: «Как организовать быт подопечных на три вынужденных дня» превратилась в спальню. Тесную, но вполне себе удобную для худой девушки.
Я даже сам спал здесь, несмотря на то, что с моим ростом и габаритами приходилось сворачиваться едва ли не калачиком. Когда ночевал дома, конечно. Лежал, вдыхая ее запах, всегда разный, но неуловимо родной и сходил с ума. Раз за разом.
– Располагайся. Спокойной ночи. – Тут же вышел. Прикрыл дверь.
В шкафу не было места даже для меня одного, куда уж двоим. Прислушался: изнутри на двери я когда-то заботливо приделал щеколду. Не услышал знакомого скрипа и задумался. Вспомнил про подушку и одеяло. Чертыхнулся. Хотел вернуться обратно, но не рискнул.
Побродил по комнате, словно слепой, хватаясь за разные предметы и перебирая их пальцами. Стянул футболку, кинул на пол и без сил упал на кушетку. Ничего не меняется, Ван. Ничего не меняется.
Рут Стоун
День кончался и эйфория вместе с ним. Как на улицы Сити постепенно опускалась темнота, так же она окутывала и мои мысли. Куда мы идем? Что будем делать дальше? Могу ли я доверять человеку, который рядом?
Когда детектив привел меня на слабо освещенную улочку и начал поспешно копаться в замке, больше всего я напоминала себе лист молодого дерева в заброшенном саду: зеленая, неопытная, я дрожала на ветру и была до дыр поедена червяками сомнений. Дверь, над которой едва читалась надпись странной вывески из двух фамилий,