главаря, я полагаю. Слушай, – он подошел ближе и положил руку ему на плечо, – мы здесь, чтобы восстановить в стране порядок, так? А они здесь, чтобы нарушить. Эти эльфы бежали из Толлгарда, а люди и гоблин им помогли. Ведь именно так сказал, как его, Грионт?
– Так, – Ворон кивнул. – И думаю, что не соврал.
– Тогда в чем дело?
– Не люблю предателей.
Теперь настал черед удивляться Доминику.
– Предателей? – переспросил он. – А как тогда назвать этих людей? Гоблин вообще из Аргона. В чьих интересах они, как думаешь, действуют? Так что прекращай. Потому что там, – он указал пальцем на выход из палатки, – тысячи тех, кто тебе верит. И верит в то, что мы правы.
– Знаю, – Арок попытался улыбнуться.
– Думаю, тебе надо поспать. Мы их пока допросим…
– А потом что?
– Что потом? – не понял Доминик.
– Не хочу их убивать.
– Не поздновато ли с приступом милосердия? Уже сколько крови пролито…
– Может, и поздно, – Ворон поджал губы. – Может…
– Не горюй, приятель, это не мы, – Лис хлопнул его по плечу. – Это время такое.
Арок провел пальцами по иссиня-черным волосам.
– И все-таки ложись спать, – посоветовал Доминик и вышел из палатки.
Утро выдалось пасмурным. Небо заволокла серая пелена облаков, такая плотная, что казалось, вот-вот опустится до земли. Ульрика спала в углу, уткнувшись лбом в согнутые колени. Джерри допрашивали всю ночь и только сейчас привели в шатер к остальным.
Он осторожно опустился рядом с женой, но все равно ее разбудил.
– Ты здесь? – Ульрика открыла глаза. Его лицо и шея были в крови, уже успевшей высохнуть до коричневой корки. – Как…
– Тсс, – Джерри прижал палец к губам. Она приподнялась на локте.
– Что ты им сказал?
Его хмурое лицо расплылось в непривычной улыбке:
– Правду.
– Зачем? – Ульрика покачала головой.
– Потому что я горжусь тем, кто я есть, – Джерри лег на спину. – А еще ты была права.
Она шумно вздохнула.
– Лучше бы ошибалась.
– Знаешь, – проговорил он, глядя в потолок, – всегда считал, что баб слушают только слабаки. Но ты исключение. Прости меня, Рика, – он нашел ее руку и сжал. – Ты всегда была мне верна, и я того не заслуживал.
– Не всегда, – прошептала она.
Джерри повернулся на бок и посмотрел на нее внимательнее.
– Помнишь того Охотника, что жил в лесной хижине? – заговорила Ульрика.
– Помню, и?
– Я с ним встречалась, – продолжила было Ульрика и осеклась. На Джерри не было лица.
– Не ожидал, – с трудом проговорил он.
Ульрика закрыла лицо ладонью. Но стыдно ей было не за измену, а за глупость. Давно должна была знать и, главное, помнить, что мужики никогда не прощают женщинам того, что легко позволяют себе.
Угрюмый Джерри медленно поднялся и пересел в другой угол шатра.
Наблюдавший за его перемещениями Фуэртэ толкнул Лаирэ в бок и прошептал:
– Эх,