звуковых волн, до их частоты, силы. Как насекомое может испытывать какие-то чувства, если оно уже часть мироздания? Зеленый ответил, что сие ему не ведомо. Учитель никогда не оправдывался и не объяснялся перед ним. Возможно, причина лежит в том, что учитель не был космической сущностью изначально. Скорее всего, его прошлое состояние как-то влияет на восприятие звуком. По-видимому, учитель более чуткая и совершенная космическая сущность, если он ее стал при жизни, познав тайны бытия. Учитель – велик, к нему нужно относиться с почтением и не позволять безумным наглецам раздражать своим грохочущим сумасбродством.
Но где здесь сумасбродство? Это их образ жизни, традиция даже. Если это сумасбродство, то и жертвоприношения насекомого-учителя тоже являются сумасбродством. Почему? Потому то они отличаются от уклада жестянщиков.
Ересь! Ересь! Ересь!
Ересь! Ересь! Ересь!
Ересь! Ересь! Ересь!
Так вопил странник, пока его голос не утоп в звуках нового гимна.
Честность никогда не станет ересью. Ее можно обозвать этим словом, но суть ее не изменится.
Жестянщики приглянулись порождению. Они чем-то напоминали Ушедших. Нет, не строением тела и цветом кожи. Не внешнее сходство углядело существо под плащом, но сходство внутренне. В жестянщиках была та искорка, которая находилась в той величественной скульптуре. Искорка эта была прекрасна. Также она преисполнялась той силой, которая заставляла Ушедших создавать что-то новое, заставляла их творить.
Поэтому порождение не собиралось их выпроваживать отсюда на тот свет. Более того, у него в душе проснулся неведомый порыв сделать для них что-нибудь. Чем было вызвано такое несвойственное космическим созданиям намерение? Им нет дел до смертных. Им даже не хочется наблюдать за ними – настолько смертные неинтересные и малоразвитые. Быть может, это оттого, что порождение забыло? Но что оно забыло? Забавно, оно даже не понимало, что многое позабыло.
И с этой неровной, шальной мыслью к порождению пришли мысли и другие. Мысли важные, краеугольные. Кто оно? Что оно? Сколько оно уже существует? Какова его цель? Что сподвигло его начать свой путь?
Чем дольше порождение погружалось в эти вопросы, тем тише становились гимны жестянщиков, тем тише становились вскрики зеленого странника. Все стихало. Пока, наконец, не настала тишина. Порождение втянуло плащ в себя, и само втянулось в плащ. Со стороны это было похоже на материю, которая поглощала сама себя, сладка за складкой. А потом – раз, и черная материя исчезла. Порождение было глубоко внутри себя, но там ничего не было – пустота. Черная. Неосязаемая. Будто само небытие теперь было здесь. Но так не должно быть. Существо под плащом не родилось вчера. Космические сущности не рождаются беспамятными. Они всегда знают, что они такое и зачем они появились. Нет сущностей, которые ничего не знают, ничего не помнят. И, тем не менее, одна