пауза.
– Айлин.
Егор поднялся, подошел к девушке и, встал на колено, взял ее за руку.
– Спасибо тебе, Айлин, – он поцеловал ее руку, – ты моя валькирия.
– Ты знаешь скандинавскую мифологию? – улыбнулась эльфийка.
– Да, нашел случайно в академской библиотеке старую книгу, вот прочел, – с гордостью сообщил солдат.
А потом они стали осматривать архив Эрмитажа. Проходя мимо сотен картин великих художников, Айлин рассказывала увлеченному Егору о Рембрандте, Веласкесе, Матиссе, Гойе. Она успела изучить их всех…
Так они провели ночь.
Где-то совсем рядом шли бои: слышались выстрелы, на улице тарахтели пулеметы и звучали приказы военных. Но двое – человек и эльфийка – решили сбежать от этой революции хотя бы на несколько часов.
Они уснули рано утром. А проснулись уже в сумерках, и сразу же решили бежать вдвоем. Вышли через тайный лаз и незамеченными покинули Дворцовую площадь.
Они долго скрывались и даже переехали в Москву. Но убежать от прошлого все же не смогли. В один день 1936 года Егора арестовали люди из НКВД. Больше Айлин его не видела.
Позже вернулись и за ней. Но эльфийка слишком хорошо научилась убегать. Ее не нашли. И спустя десять лет преследование НКВД прекратилось. Айлин, теперь Ольга Васнецова, вернулась в Ленинград сразу после войны и часто посещала Эрмитаж. Однажды в музей перевезли несколько работ Поля Гогена. Среди картин Айлин обнаружила полотно, которое тут же ей напомнило о Егоре, как он часто гладил ее волосы и называл своей валькирией. Картина называлась «Бегство [Брод]», и Айлин казалось, что она все же сумела перенести свою любовь через эту реку забвения.
Монолог сумасшедшего бога
Автобус. Рутинная поездка от работы до дома. Сижу себе спокойно, уткнулся в планшет. Читаю рассказ Брэдбери. В наушниках возносится к небесам голос Сержа Танкяна.
Вроде все хорошо, едем спокойно, хоть и немного в тесноте. Зато окно открыто, и ветер приятно обдувает лицо.
Чувствую, кто-то рядом подсаживается. Смотрю.
Старик. Вид максимально неухоженный: одежда потертая, волосы старческие взъерошены, в руках видавший «некоторое дерьмо» рюкзак. Смотрит на меня этот странный персонаж, улыбается диковато.
Думаю, «Все, приплыли. Теперь не отвертеться от требований дать мелочь».
Но обращаю внимание на бумажку в старческой руке.
«Ага, все-таки на билет монеты нашел».
Ладно.
Отворачиваюсь к окну. За ним вечереет, теплые такие майские сумерки опускаются на город. Мегаполис, конечно, устал за день. Дышит тяжело, но с неким облегчением. Вроде как сейчас последние усилия, а потом и выдохнуть можно в сумерках, пока еще кутилы и парочки не заполонили вечерние кафе и темные аллеи.
Перевожу взгляд в планшет. Продолжаю читать Брэдбери. Песня в наушниках сменилась на более лирическую.
Тут чувствую. Пихает меня в бок, довольно нагло. Думаю, «Нервничать из-за пассажира не буду. Зачем?»
Спокойно вытаскиваю