уволила хорошую работницу, вспомнив, каких трудов ей стоило найти
её. Однако сейчас было уже поздно что-то возвращать. Да и Катерина Мстиславовна не желала унижаться. Всё, что ни делается, всё к лучшему, как говориться.
Женщина невозмутимо присела обратно на свой стул и принялась допивать остатки своего кофе.
– Ну что там случилось? – улыбнувшись, спросил Марсель Сергеевич.
– Эмма совсем отбилась от рук! – бросила графиня Зейлер.
– Пришлось уволить.
– Ты уволила Эмму? – опешила Астрид. – Серьёзно? – девушка почему-то думала, что графиня Зейлер так любит эту домработницу, что готова простить ей всё, но видимо нет.
– Ну и какие проблемы? – не понимал Марсель Сергеевич.
– Найдёте другую! Делов-то.
– Эмма была хорошей, – возразила Астрид и предпочла больше ничего не говорить.
– Ой, я тебя умоляю, девочка! Все они одинаковые! – посмеялся барон Матвиенко. – Не стоит расстраиваться! Прислуга есть прислуга! – махнул рукой он.
Корней Мстиславович и Никита уже доедали свой завтрак и намеревались покинуть Обеденный Зал. Через минуту вошла Вероника Дориановна с телефоном в руках. Женщина, кажется, решила не медлить с поиском прислуги. Она молча села на своё место, не отвлекаясь от экрана.
– Может ты зря всё это затеяла, Катя? – подала голос Минерва Мстиславовна.
– Может и зря… – к графине Зейлер, видимо, понемногу начинало возвращаться здравомыслие.
– Но сейчас уже ничего не вернёшь! – ответил за неё барон Матвиенко. – Не нужно жалеть о том, что сделали и чего не сделали, Минерва Мстиславовна! – сказал он, эмоционально, женщине с фиолетовыми волосами. Графиня Чернова была персоной суеверной и разумеется сочла эти слова Марселя Сергеевича словами «прямо про неё». Она умолкла и принялась обдумывать их.
Наконец, Вероника Дориановна отложила телефон и взяла свою голубую фарфоровую чашечку с уже остывшим кофе и поднесла ко рту с совершенно безмятежным выражением лица. Кандидатка на роль новой прислуги, обменявшись контактами с дочерью графини Зейлер, пообещала приехать и взяться за работу завтра же днём. Женщина только вздохнула с облегчением и хотела спросить, как спалось отцу, но при взгляде на него из рук женщины вылетела чашечка, облив её бледно-сиреневую пижаму крепким напитком.
– О боже!!! Отец! Папа! – она метнулась к Дориану Альбертовичу. Мужчина тяжело дышал, положив руку на свой живот.
– Дедушка! Дедушка, что с тобой?! – испуганно вскрикнула Астрид и, соскочив со своего места, она тоже подбежала к графу. Хельга Ивановна аналогично быстро оказалась возле места, на котором сидел Дориан Альбертович. Из своего недавнего ступора вышла мгновенно и Катерина Мстиславовна. Она подбежала к супругу, лицо её было белое от сильного испуга. Через минуту Дориан Альбертович стал кашлять кровью прямо на стол, с постеленной на него белой скатертью и его кашель сопровождался странными судорогами по всему телу.
– Чего