тут только что никакого сумасшедшего дома, не являлся проклятый Валера, чтобы уволочь – во второй раз уже, да сколько ж можно! – несчастного Петровича. Мир, мир и в человецех благоволение – может, и правда ничего не было, только показалось? Саша уже было потянулся к чашке с чаем, но полковник – вот оно, начальство! – внезапно махнул в ее сторону шуруповертом.
– Спасибо, Женечка, с чаем чуть попозже, – сказал он озабоченно, и Женевьев ушла, оставив капитана с пустыми руками и с горьковатым привкусом разочарования на кончике языка.
Правда, горевать о невыпитом чае было некогда. Внутренний дознаватель, словно охотничья собака, сделал стойку: как, простите, как товарищ полковник назвал нашу француженку?
– Не помню, – Ильин равнодушно пожал плечами. – Ажаном, кажется…
Нет, граждане понятые, не ажаном он ее назвал и даже не Женевьев, торжествовал внутренний – он назвал ее Женей, Женечкой! А ведь так ее зовет только сам Саша. Ну, и назвал, и что из этого следует такого особенного, вяло возражал дознавателю капитан. А следует из этого, господа, ни много ни мало то, что она все докладывает полковнику! В том числе и то, что между ними было личного, особенного. Во всяком случае, так посчитал дознаватель, а следом за ним и Саша насторожился.
Ильин, конечно, отнекивался, но капитан надавил, и железный, как казалось раньше, полковник все-таки сдался. Вздохнул, кивнул головой. Хитер, сказал, мудер, черт с тобой – прищучил. Докладывает. Но исключительно ради его же, Сашкиной, безопасности.
– Ради моей безопасности? – вспылил Саша. – Моей? Может, вы, Григорий Алексеевич, ради моей безопасности еще и в постель ко мне залезете?!
Ильин нахмурился: успокойся, ни я лично, ни родина-мать в лице прокуратуры к тебе в постель не полезет. И вообще, капитан, будь добр, держи себя в руках. Я все-таки старше тебя – и по возрасту, и по званию. А ты и субординацию забыл, и нормальное человеческое уважение.
Согласитесь, однако, трудно, очень трудно оказывать уважение человеку, который своими хитрожопыми комбинациями сам ставит себя ниже плинтуса – пусть даже это целый полковник. Может быть, полковник вообще нарочно Женьку подослал, чтобы она за капитаном приглядывала, желчно заметил внутренний дознаватель. Ведь он же сам, Ильин, говорит, будто Саша – какой-то особенно важный человек, а такого, конечно, надо охранять.
Да в том-то и дело, что не человек, поправил дознавателя полковник. Не простой человек, во всяком случае. Капитан – не кто иной, как блюститель миров. И полковник ту же самую примерно завел шарманку, что и Валера до него, – мир хаоса, мир космоса, блюстители-пограничники и все в таком роде. Скажем честно, звучало это хоть и мутно, но довольно лестно для Сашиного самолюбия. Особенно, если учесть, что, как сказал полковник, блюстители тут фигуры очень важные, можно сказать, ключевые.
Хотя, между нами говоря, это все, конечно, сумасшедший дом, заметил внутренний дознаватель. Однако Саша в его словах вполне законно усомнился.