отец – одессит со всеми вытекающими, а если сказать точнее, был он евреем. Мальчик носил фамилию матери – Гомилко, потому что в свете последних тенденций в Украине лучше было именоваться украинцем. Всем остальным следовало скромно взирать на выходки свидомых.
Фамилия выручала Мишу не раз. Внешне очень похожий на отца: худой, высокий, черноволосо-курчавый, горбоносый – парень нахватал бы немало «люлей», если б не украинская фамилия. Благодаря материнскому «подарку», «в один незапамятный» он сблизился с местными националистами, которые все же подозревали в нем «жидяку», но как «земеле» прощали ему это.
Несомненно, в Мишиной просвещенной семье дружба с одиозными группами подростков не приветствовалась. Но в последнее время риторика в обществе стала таковой, что в каком-то смысле это было даже на руку парню. По крайней мере, он мог спокойно ходить по улицам, не рискуя быть избитым молодчиками из Правого сектора.
Именно в тот период отношения в Мишиной, еще недавно любящей и благополучной, семье разладились. И все из-за нового подхода к исторической науке в родной стране. Отец – страшный библиофил, перечитавший, казалось, все книги по истории, – был убежденным приверженцем старой, советской, трактовки давнишних событий, а мать – киевлянка, экономист новой формации, читающая по большей части книги по профессии, – отслеживала все телевизионные программы и шоу, посвященные новому взгляду на прошлое.
Михаилу пришлось выбирать не только версию исторической науки, но и родителя, с которым было проще находить общий язык. Несмотря на то, что он чтил и уважал отца, это не помешало ему поверить новому, официальному, трактованию хода истории. По его глубокому убеждению, не могло быть враньем все то, что ежедневно в школе, а потом в университете, на всех ТВ-каналах и в печатных изданиях говорилось о Советском Союзе и нынешней России, где, по версии официальных киевских заправил, историю преподносили тенденциозно, скрывая нелицеприятные факты голодомора и другие примеры геноцида украинского народа, замазывая грязью истинных героев Украины. Ну не могла Русь, по мнению многих, просто так называться Киевской. И почему бы после этого ему, простому одесскому школьнику, а потом студенту, не поверить слово несущим и власть предержащим?
Нет. Не могло все быть вымыслом, коли уж даже его высокообразованная мама, обучавшаяся у лучших западных экономистов, приняла вновь созданную летопись страны за истинную. К тому же, в подтверждение недавних тенденций в описании исторической науки, самые именитые украинские ученые отыскивали все новые, по их мнению, неоспоримые факты. На глазах Миши и его друзей рождалась новейшая история их настрадавшейся за годы сосуществования с Россией Родины. Потому и в скандировании обидных для русских речевок, и в свастиках, равно как и в факельных шествиях, Миша не увидел ничего зазорного. Это было даже весело. Правда, немного глупо выглядели все эти подскакивания и бесконечные выкрикивания одних и тех же лозунгов, но попробуй