По телефону было сказано одно: «От вокзала не уходи». Неизвестность тревожила. Не хватало еще затеряться в разбомбленном авиацией и «Градом» городе вместе с выкупом. С трудом заставив себя успокоиться, Семен Аркадьевич решил поспрашивать в редких заведениях общепита. В конце концов, ему повезло: в одном небольшом домашнем кафе, расположенном неподалеку от вокзала, ему предложили подождать, намекнув, что если он кому-то нужен, то его обязательно найдут именно здесь.
Подсевшие к столику через пару часов, по виду, местные жители, довольно молодые, но все при бородах, сразу предупредили:
– Тихо сиди! А это, – один из них показал головой на нечто под столом, – на случай, если привел за собой хвост.
Семен Аркадьевич поднял скатерть и увидел направленный на него ствол. В видах огнестрельного оружия он не очень-то разбирался, поэтому так и не понял, что это было – пистолет или что другое. Бежать он все равно никуда не собирался.
Когда пожилой человек передавал клетчатую сумку с огромной суммой заокеанских денег совершенно незнакомым людям, он абсолютно не был уверен, что обмен состоится, но всячески гнал от себя дурные предчувствия. Взамен котомки с деньгами боевик вложил ему в руку листок с адресом:
– Здэс жди.
По адресу, который мужчина нашел не сразу среди царившего вокруг хаоса и разрушения, располагалась так называемая частная гостиница, где Семен Аркадьевич и поселился на неизвестный срок, все время пытаясь бороться с мыслями наподобие: «А вдруг… А вдруг обманули? А вдруг за это время что-нибудь случилось с Яшей? Вдруг не получится доставить его в Грозный, ведь, похоже, здесь они нелегально? И что делать, если обманули? В милицию же не пойдешь. Раньше надо было…»
Чтобы меньше думать о плохом, пожилой человек отправился в город, где люди приводили в порядок то, что еще можно было прибрать и починить после отхода чеченских воинских формирований, включавших наемников с разных концов мира, в том числе и из братских Белоруссии и Украины. Пожилой человек, редко за свою жизнь державший что-нибудь увесистее скрипки, присоединился к жителям Грозного. Он брался за любую, даже самую тяжелую, работу в желании помочь людям как можно быстрее вернуться к нормальной жизни. Там, дома, он не очень-то ценил то, что называется миром и покоем: из-за нехватки денег порой приходил в отчаяние, но теперь отчетливо понимал, насколько здорово было иметь возможность окунуться взглядом в синь по-настоящему безмятежного неба. Вне всякого сомнения, криминальный террор первых лет перестройки поселил страх в душах людей, однако, они имели возможность вести более или менее привычный образ жизни, ограничивая себя лишь в вечерних и ночных прогулках, а здесь, в Грозном, люди вздрагивали от каждого мало-мальски громкого звука и тревожно вглядывались в безоблачную высь. Чеченцы поначалу с недоумением и недоверием поглядывали на седовласого незнакомца, своими