сидит прямо на полу, Стас приподнялся, вытягивая из-под себя подушку и принялся подпихивать ее своей жене.
– Где это там? – с наигранным удивлением ответил Леонид, продолжая улыбаться. Он положил руку на голову своей дочери и поцеловал ее. – Здравствуй, родной мой. – Леонид обратился к мужу своей дочери, привставая и протягивая тому через столик открытую ладонь.
– Как дела в заледеневшем кубике пространства? – спросил Стас, принимая крепкое приветствие отца.
– Уф, – отмахнулся тот, усаживаясь обратно в удобное кресло. Аня была все еще под рукой. – Существует немало теорий, касаемо, как ты выразился, кубичности. Но каждая из них относительна. И относительна относительно друг друга. Эдакий лимб.
– Самое время посмотреть на него сбоку! – забористо произнес Стас, подмигивая своей жене.
– Эх! Люблю я твоего мужа, Анька, как родного! Дорогая! – он обратился к Валентине. – Я готов, моя стихия!
Аня хохотнула и присела обратно подле мужа.
Стас приобнял ее под руку и тихо произнес на ухо:
– Стихия. А я это запомню, пожалуй.
Стихия Валентиновна, тем временем, в призывающем жесте заманивала всех немедля оказаться в гостиной и занять свои места за столом. Еды за столом было не много. Но все было определенно сытно. Много было всеразличных напитков. Каждый напиток был разлит в красивые прозрачные сосуды. В самом центре стола стоял огромный кувшин, наполовину заполненный кристаллической жидкостью. Каждый кристаллик словно бы жил своей жизнью. То был мерцианит. Структура мерцианита всячески видоизменялась под воздействием на него различных факторов: в данном случае это была вода. Кристаллики ударялись друг о друга и порождали микровспышки.
– Такого я еще не видел, – изумленно произнес Стас, заворожено уставившись на красивый сосуд.
– Это все лишь предисловие, – буднично ответил Леонид, помогая своей жене занять место за столом. – Самое интересное потом начнется, когда домой приедешь и в кровать уляжешься.
Оба ребенка удивленно переглянулись.
Вечер протекал исключительно уютно и бережно. Плотно поужинав (оба родителя, кстати, к еде практически не притронулись), все семейство переместилось к камину, возле которого стояли заранее приготовленные три мягких кресла. Стас и Аня уселись в одно, обняв друг друга, Валя и ее муж сели порознь, взявшись за руки. Все четверо молча принялись смотреть на играющие языки пламени. Огонь гипнотизирует не только тело, но и разум. Каждый думал о своем. Аня думала о тех кристаллах, что мерно дрейфовали по ее маленькому желудку и уже начинали излучать слабое свечение, которое усилиться в сто крат, стоит ей сделать лишь маленький глоток воды. А она обязательно захочет напиться перед сном. Ее муж принялся рисовать в своей голове величайшее соитие стихий: огня и незримого ветра, что блуждал по его голове, принося в нее то вдохновение, то опавшую листву. Валентина едва заметно раскачивалась и напевала про себя свою любимую песню, которую, давным-давно,